Ближе к четырем часам Храбров покинул Гаупта и нанес визит двум пехотным командующим, постоянно находящимся во Владивостоке. Первый, генерал-майор Дмитрий Николаевич Воронец служил комендантом крепости. Именно он предпринимал все доступные способы для усиления обороны Владивостока от возможного нападения противника. По итогам его руководства обороноспособность недостроенной к началу войны крепости даже за первые месяцы 1904 год увеличилась в несколько раз.
Вторым был генерал-майор Алексей Михайлович Колюбакин, военный губернатор Приморской области. Ничего конкретного про него Храбров не знал, тут следовало разбираться. Сами визиты он сделал из вежливости, как более младший офицер. Если все пойдет хорошо, то во Владивостоке ему предстоит служить несколько месяцев, а значит, надо налаживать контакты со всеми теми, кто может принимать различные решения и влиять на ход войны.
Беседа с генералами заняла около часа и в целом, для первого раза, получилась продуктивной. Обоим, Воронцу и Колюбакину, было за пятьдесят лет. На тридцати восьмилетнего Храброва они посматривали с любопытством, но без всякого пренебрежения или спеси, чего он опасался. А подобного уже хватало для построения нормальных деловых отношений.
Храбров сильно устал, но вернувшись на «Наследника» быстро принял душ, перекусил и принялся готовиться к совещанию капитанов Владивостокского отряда.
Глава 17
— Итак, господа, задача перед нами поставлена самая простая — Владивостокскому отряду требуется как можно чаще выходить в море и тревожить коммуникации японцев, — Храбров оглядел собравшихся в каюте капитанов: Андреева с «России», Дабича с «Громобоя», Трусова с «Рюрика», Стеммана с «Богатыря» и Тундермана с «Лены». Так же здесь присутствовали старший офицер Харитонов и командир отряда миноносцев Подъяпольский. Во Владивостоке находился и десяток других кораблей, навроде транспортников «Алеут», «Якут», «Камчадал», ледохода «Надёжный» и парохода Добровольного флота «Москва», но их командиров на совещание приглашать не стали, так как будущий план напрямую касался лишь боевых вымпелов. По уму следовало позвать Гаупта, но Храбров расценил, что при адмирале не сможет проводить полностью независимую линию, авторитета и возраста ему все еще не хватало.
— А Камимуру, значит, побоку, — дернул губой Андреев. — Незадача-с.
Собравшиеся расположились за капитанским столом на «Наследнике». В каюте разливалось благодатное тепло, а сквозь приоткрытый иллюминатор ветер тянул свежий, отдающий весной, воздух. Слышалось, как где-то ближе к грот-мачте раздаются удары молотком, там ставили новые заклепки. Снизу же что-то булькало и переливалось — как всегда вовремя трюмные механики решили продуть трубы гальюнов.
— У нас полностью отсутствует боевое слаживание, я не знаю, как ваши крейсера покажут себя в сражении, так что пока рандеву с Камимурой искать не станем. Для начала нами с Эрастом Модестовичем запланирована акция в заливе Броутона[32], — спокойно возразил Храбров. — А раз вы начали, Андрей Парфёнович, то вам и продолжать — в каком состоянии ваша «Россия» и в какой срок она готова выйти из гавани?
— У «России» разбита ходовая рубка, вы сами её видели, Евгений Петрович. И котлы у меня плохо держат давление, приходится долго разводить пары.
— Сколько времени потребуется для подготовки корабля?
— Ориентировочно восемь дней, — Андреев не скрывал, что ему не нравится сухой деловой тон, заданный Храбровым.
— Пять, Андрей Парфёнович. За пять дней рубку ваши матросики восстановят лучше, чем была. Да и с котлами что-то придумают, если проблема в принципе решаема. Теперь вы, Александр Федорович. Что с «Богатырём»?
— «Богатырь» в порядке, — уверенно заверил Стемман, положив руки на стол и неторопливо вращая обручальное кольцо на пальце.
— Через пять дней выйти сможете?
— Смогу хоть завтра.
— Двадцать два узла хода дадите?
— Дам двадцать три, но на полтора часа. На двадцати двух смогу идти часа три.
— Прекрасно, — Храбров удовлетворенно сжал кулак. — Николай Дмитриевич, что с «Громобоем»?