Под рукой была кнопка самоуничтожения, но это бесполезно. Пока оно сработает, тварь может отцепиться или прыгнуть в Грань. Это только в голофильмах показывают, как герои подгоняют горящий эсминец к вражескому флоту и нажимают на кнопку, мгновенно вспыхивая термоядерным взрывом раскачанного реактора. На больших кораблях предусмотрены специальные заряды, а на тральщике? В реальности же раскачка реактора на закритические режимы работы идёт несколько секунд. Чем меньше на корабле взрывается, тем дольше живет борт, поэтому кроме реактора у нас больше не было никаких ультимативных способностей.
Оставалось ждать реакции флота. Если подорвать корабль, то эта дрянь куда-нибудь обязательно уйдёт или, хуже того, перескочит на другой корабль. Либо зависнет, свернувшись в молекулу водорода, и будет ждать, когда через многие тысячи лет мимо неё проплывет «счастливчик», на корабле которого она снова развернётся.
Отпускать было нельзя, хотя и жить хотелось тоже.
— Будем забирать на провал, — пришло сообщение на импланты.
— Так точно! — подтвердил я приём информации.
Командование решило не разбираться, что именно к нам прилипло, а сбросить корабль и кусок Космоса в складку пространства, а потом снаружи уничтожить весь отрезок метрики. Правильно, нальфа надо зажать, а потом уничтожить.
Шли секунды до удара. Я вызвал Цая. Пожилой азио, спокойный и мудрый, заговорил первым, сказав спокойным голосом:
— Понял, командир.
— Спасибо, Цай!
Я слышал, как он приводит в готовность свой пистолет.
Система регенерации позволяла перехватывать сознание, но технология пришла от нелюдей и пока ещё была крайне ненадежна, но перед тем, как корабль сунут в экстрамерность, возможно, нашим эфемерным составляющим удастся покинуть борт и не попасть в ловушку могущественной твари Изнанки.
Я тоже вытащил своё оружие последнего шанса. Трёхзарядный импульсник — компактный, размером в половину ладони, располагался на броне скафандра у любого штурмовика с системой регенерации. Он нужен для того, чтобы, уничтожив своё тело, выпустить душу и не дать захватить свой разум. Возможно, система антенн сможет захватить твою нематериальную составляющую и вернуть в клон тела, а может, и не сумеет. Эту технологию нелюди использовали только для высших, которые дохнут нечасто, а об обычных бойцах заботились мало. Ксеносам проще вырастить новую особь, чем лечить старую.
Когда у нелюдей открылась Изнанка пространства и оттуда повалили твари, ксеносы пришли на поклон к человечеству, запросив военную помощь и честно передав все технологии и ресурсы, но система регенерации была новой технологией и к тому же очень сырой.
Я ждал.
Пять… четыре…
Душа должна успеть покинуть зону схлопывания пространства, но в то же время не летать слишком долго вблизи чудовищ Грани, чтобы не быть пожранной.
Три…
И сбросил палец с курка.
Я словно почувствовал, что тварь поняла и собиралась прыгнуть. Полностью переключился на импланты. Есть такая функция. Можно словно раствориться в системе симбиотического управления и увидеть всю электронику, все точки входа, всё управляемое железо, доступное для капитана. И почувствовать живых, находящихся на корабле. Очень неприятная, резкая, болезненная и зачастую оканчивающаяся множеством нехороших последствий возможность, но когда корабль горит и внутри идет бой, а средства коммуникации не функционируют, это порой единственная возможность сделать хоть что-то.
Когда управляющие контуры поломаны попаданиями, а враги разрывают абордажными группами борт изнутри, уже неважно, в каком ты состоянии будешь находиться через эти секунды. Функция рассчитана исключительно на ремонт, управление и наблюдение.
Я видел, как тварь в виде темного пятна неопределенной формы уходит сквозь закрывающийся провал, через который светят звёзды. Метрика пространства сворачивалась, сжималась, оставляя узкую полоску, куда и рвалась существо Грани. Никогда этот режим не был предназначен для драки и использование оружия, да и не могло быть никакого оружия, когда у тебя нет тела.
Злая тупая ярость охватила меня. Подобное бывает только в детстве, когда дерёшься с тем, кто больше тебя, умнее, сильнее, быстрее, а тебе всё равно. Сжал мысленные кулаки, а затем захотел выпустить когти — такие, как у огромных кошек, цепкие, острые и цеплячие, но получились вместо этого две ударные лапы богомола. Плевать! Мысли полностью отключились, а осталась лишь злоба и неопределенного размера, силы и формы могучее существо. Мои две ударные лапы вонзились в море черноты и оторвали крошечный кусок безразмерного тела.