Только спросить, сколько времени осталось. Успеет ли он только выпить за упокой Вселенной в ближайшей таверне или еще основать собственный культ конца света и десяток лет собирать жатку с паствы.
– Время не постоянно, – ответил Хранитель Времен на это.
Льюис подумал, что конец света еще успеет ему наскучить. И – хотя об этом он должен был подумать сразу, как увидел перед собой физиономию картежника – что Хранитель Вселенной явился к нему не для того, чтобы поболтать о том, чего не изменить.
– Ты пришел предложить сделку? – спросил он.
Победившему богу не требуются новые сторонники – и снизойдет ли он до того, чтобы вознаградить старых? А вот тому, что проиграл, самое время начинать вербовку.
– Если человек дойдет до Края и перейдет Бездну, он повернет Колесо и начнется новый Круг.
– И где этот Край Бездны? – поинтересовался Льюис скептически.
– На обратной стороне Ничто от Экона, – ответил Хранитель.
Прозвучало как «адски далеко».
– И что ты предлагаешь? – спросил Льюис. Не то, чтобы он собирался заключать сделку. Просто хотел узнать условия.
– Я ничего не могу предложить, – произнес Хранитель, не меняя вселенски серьезного выражения лица, которое сразу выдавало его. – Когда начнется новый Круг, вы все исчезните. Все начнется заново. Возникнет абсолютно новая Вселенная. Но не менее прекрасная.
– Если только ты выиграешь снова, – заметил Льюис. – И мне, получается, нет никакого профита выполнять эту работу?
– Все эти миры обречены погибнуть и стать ничем. Ты можешь создать миллионы новых.
– И ничего с этого не получить? Ищи другого идиота, я никогда не был альтруистом, – хмыкнул Льюис. Остатки естественного страха перед сверхсуществом испарились, и теперь он почти развлекался ситуацией. – Но я знаю, кто оценил бы твою идею.
– Тот, кто через два дня прибудет в Новую Медину? – как ни в чем ни бывало спросил Хранитель Времен.
– Эндрю Лефницки жив? – еле выговорил Льюис. Слишком много слов рвалось наружу и хотело быть произнесенными в первую очередь.
– Нескольким людям удалось спастись из Экона. Он среди них, – кивнул Хранитель.
Пульс Льюиса дошел до двухсот ударов в секунду. Но он заставил себя выглядеть спокойным, хотя в этом было мало смысла.
– За эту новость, – он едва слышал себя за гулом в ушах, – я передам твое предложение тому, кто за него, может быть, возьмется.
– Ты поможешь ему? – спросил Хранитель, который никогда не испытывал необходимость читать контекст.
– Возможно, я пойду с ним какое-то время, – ответил Льюис, балансируя на грани между правдой и отъявленной ложью.
«По крайней мере, я посмотрю новые миры, этот уже опостылел», – сказал он себе.
То, что Льюис снова начал пытаться лгать самому себе, было худшим признаком из возможных.
***
– Вот уж не думал, что ты признаешь Лефницки в качестве командира, – хмыкнул Льюис.
Держался он неизменно за пределами зоны, в которой его можно было достать мечом.
– Он кажется человеком, который способен дойти до края Вселенной, – сказал Джей. – Книжник и молчаливый идут за ним из любопытства, девчонка – из страха перед концом света, я – из чувства долга. Но что ведет тебя?
– Я иду туда, потому что туда идет Эндрю, – ответил Льюис, давая понять, что дальнейших объяснений он не даст.
Он не слишком полагался на странную компанию, собравшуюся на берегу.
«Чокнутый ученый, его зверюшка, девчонка-ящерица, слепой музыкант и двое ненормальных. Да нам впору менять надпись «Барракуда» на «Бродячий цирк»», – мысленно морщился он. – «Профессор не выдержит столкновения с реальностью, его то ли спутник, то ли объект изучения даже не может толком общаться с людьми, музыканта раздерут противоречия, а девчонка-ящерица – просто балласт».
Но что хуже всего – они не команда, они ничуть не похожи на слаженный механизм, которым управляла Риччи. Они же не могут и едва ли вообще хотят взаимодействовать как единое целое.
Льюис мог полагаться только на себя. Да еще, вероятно, на Ким, которая не слишком умна, но понимает, что саботаж обернется для нее суицидом.
Риччи не дошла бы до Экона, если бы не любила свою команду и если бы команда не любила ее.
Если бы Льюис верил в богов, он обратился бы к ним, но Искатель стал их врагом, а Хранитель Времен сам нуждался в их помощи. Льюис мог обратиться лишь к самому себе.
«Я доведу его до места, где Вселенная кончается», – сказал он себе. – «Чего бы это не стоило бы мне, миру и ему. А что будет там… Мир всегда любил Эндрю, и Эндрю любит этот мир. Может быть, этого хватит».
***
Он нашел профессора на побережье, смотрящим на «Барракуду», которая вновь обрела мачту. Спасибо Ильге и ее способностям.
– Ты ведь имеешь представление, что будет, если мы достигнем края Вселенной? – спросил Льюис.
Девис кивнул, не меняя выражения лица.
– И ты все равно идешь на это?
– Мир все равно умирает, – ответил Деймон. – Мы сделаем то, что должны сделать.
– И это твоя причина?
– Моя причина не хуже твоей.
***
– Итак, что ты такое? – спросил Льюис.
Существо, которое профессор назвал Йенновальдом – это кличка или порода? – промолчало, не сводя с него больших фиолетовых глаз.
– Откуда ты? – зашел с другой стороны Льюис.
Йенновальд молчал и смотрел.
– И зачем ты решил отправиться в этот чертов поход? – спросил Льюис, уже подозревая, что ответа он не получит.
Так и случилось.
– Может быть, вызвать тебе адвоката? – хмыкнул Льюис. – Ты знаешь свои права?
Йенновальд молчал, как самый упертый преступник, который попадался Льюису. Но испытывать на нем способность Арни он счел унизительным и бессмысленным.
Если этот ушастый лохмач хочет молчать, пусть молчит.
***
Заступив на ночное дежурство – вахта, это надо называть вахтой, а то, на чем они плывут, надо называть кораблем – Льюис рассчитывал хорошенько выспаться. Именно этим, по его наблюдениям, занималась на третьих вахтах команда Риччи. И хорошо, если только этим, а не кое-чем другим.
Но стоило ему найти удобное местечко на баке – пару канатных бухт – и расположиться, произошло нечто, отбившее у него сон начисто.
Краем глаза он заметил человеческую фигуру – хотя был абсолютно уверен: палуба пуста, и не слышал даже шороха. Льюис подскочил и развернулся в сторону вторженца, выхватывая пистолет.
На фальшборте сидела, сложив руки на груди, Риччи.
Совершенно спокойно, словно это была ее собственная «Барракуда». Словно Искатель не победил, и Вселенная не рушилась.
Льюис был слишком ошеломлен, чтобы выстрелить, сказать что-нибудь или хотя бы двинуться с места. Он молча смотрел на нее и машинально отмечал, что с того времени, как они расстались, она обзавелась безвкусной курткой и ботинками, но не новой шляпой.
– Нельзя спать на дежурстве, – сказал Рейнер, словно все еще была капитаном.
Льюис от удивления моргнул, и за долю секунды, что его глаза были закрыты, Риччи растворилась в воздухе.
От нее не осталось ничего, даже песчинки на палубе.
Льюис постарался унять панически бьющееся сердце и размышлять разумно. В конце концов, ничего не произошло. Все видение заняло пару секунд и могло быть всего лишь реалистичным сном. Или галлюцинацией. Или иллюзией. Или Искателем, который их отыскал – не то, чтобы Льюис считал, что это представляет для него сложность.
«Если это сон или мираж», – сказал он себе, – «то он никогда не повторится. Но если я снова увижу Риччи, то я схожу с ума. Или Искатель затеял с нами какую-то игру».
Ради безопасности команды он должен был предполагать худший вариант и предупредить всех. Но Льюис не любил выставлять себя идиотом, еще больше не любил признаваться в ошибках, к тому же никто из них все равно не смог бы ничего предпринять.
Но он не мог заставить себя отпустить пистолет, пока не увидел чужие носовые огни. Связанные с их появлением неприятности почти заставили его забыть о подозрительном визите.