Официально первый помощник капитана — «помпа», как называли его моряки, — был ответственен за политико-воспитательную работу. Практически эта работа сводилась к демонстрации старых, давно всеми просмотренных кинофильмов (у аппарата был «кинолебёдчик», из матросов, не помполит) и читке скучных, полученных с берега лекций. На эти нудные лекции моряки шли, как на каторгу, с трудом отсиживали в столовой положенное время, скрывая зевоту, а спроси через час кого-нибудь, о чём была лекция, — никто не вспомнит.
Дни складывались в недели, недели бежали быстро, как дни, и вот однажды на совете флагман объявил, что квота добычи хека в штате Орегон выбрана, промысел закрывается. Больше всех от этого известия расстроилась наша переводчица Сара. Придётся выплачивать долг банку из скромной зарплаты актрисы. Тепло распрощались с нашими трудягами-траулерами и — курс на порт Портленд (тихоокеанский; на атлантическом побережье США есть ещё один Портленд). Не знаю, о каком из них (может, об английском) поёт Окуджава в песне «Когда воротимся мы в Портланд», затенённо романтизируя жизнь морских бандюг-пиратов. Я часто слушаю его песни — они мне нравятся своей мелодичностью, хотя сам Булат Окуджава был человеконенавистником. Он лизал грязную задницу алкаша Ельцина за то, что тот развалил страну. У входа в реку Колумбия, на левом берегу притаился небольшой порт Астория. Когда-то в 1811 году Astor John организовал здесь меховую компанию. Мех вырабатывался в основном из морских котиков. Так город-порт получил своё название. БАТ «Архимед», работающий вместе с нами, решил зайти на отдых в Асторию. Но как я мог отказаться от возможности пройти по реке Колумбия почти сто миль и увидеть природу этого края! Мы взяли лоцмана около Астории, и мимо нас поплыл левый берег, зеленеющий рощами и полями. Время от времени мы видели красивые коттеджи и виллы, изредка мелькали храмы разных сект и религий. Дима, американец русского происхождения (он работал переводчиком на одном из дальневосточных судов), стоял со мной на мостике и рассказывал о реке.
В 1792 году североамериканский исследователь Роберт Грен на судне «Колумбия» впервые зашёл в эту реку и дал ей название в честь своего корабля. На реке длинной в 2005 км построено несколько электростанций, которые перекрыли путь к нерестилищам лосося.
Да и загрязнение от промышленных предприятий, особенно радиоактивное от атомных электростанций (впервые я увидел своими глазами строения — башни АЭС), сделало речную воду не очень пригодной для рыбы.
Порт Портленд — самый крупный город штата Орегон (около 500 тысяч населения) — раскинулся на берегах притока Колумбии Willamette-river. Как только парадный трап опустился на причал, к нам поднялась почти дюжина официальных лиц — иммиграционные офицеры, таможенники, врачи.
Бедная Сара, помогавшая мне, не могла найти места присесть и скромно стояла, еле успевая переводить вопросы «гостей». Это был мой первый (и последний, славабогу) заход в США. Наши паспорта власти забрали, выдав взамен карточки, где указано: мы можем находиться на территории США 72 часа, т. е. три дня. Ну что ж, три дня так называемого отдыха экипажа нужно провести разумно. Агент подсказал, что недалеко отсюда, в штате Вашингтон, находится небольшой аэродром, где Валерий Чкалов приземлялся после перелёта через Северный полюс. Мы разделили экипаж на две группы, заказали автобус. Я предложил своей группе с утра отправиться к монументу Чкалова, а затем — традиционный шопинг. Все с восторгом приняли это.
Скромный монумент, воздвигнутый на невысоком холме, откуда хорошо просматривался спортивный аэродром, вызвал у нас очень тёплое чувство гордости за нашу Родину.
По возвращении в город у нас было достаточно времени осмотреть «чайна-таун», походить по парку, увидеть там памятник североамериканцам, погибшим во Вьетнаме. Мы побывали в музее науки и техники, а затем поехали за город в торговый центр-монстр, где моряки «отоварились». Улицы Портленда были практически без магазинов, вся торговля сосредоточена в центре. Это было непривычно и неприятно, напоминало сцены из книг научной фантастики, где люди полностью управляемы. Конечно, люди США будут (и есть уже) первыми жертвами, будут первыми ходить с чипами, показывающими координаты каждой персоны. Никаких революций, никаких отклонений от правил!
На предсумерочной улице мы увидели группу молодых людей, сидящих и лежащих в странных позах. Одна молодая девчушка раскинула стройные ноги, и моряки невольно уставились на беленькие мини-трусики. «Наркоманы», — сказала наша женщина-шофёр. «Демократия», — добавил я. Наша милая шофёрша на следующий день подъехала к судну на своей машине, пригласила меня покататься. Она жила без мужа.