— Ну, езжай… — Точно подводил итог какому-то большому и важному разговору.
И они ушли со станции, комдив и Клавдия Филипповна, торжественные, молчаливые и грустные.
Через два дня, когда Соколин проехал уже Уральские горы, отбыл к месту своего назначения полковник Седых.
Глава четвертая
Не спалось. Дубов накинул плащ и вышел в лес. Ночная тьма сразу поглотила его. Он спустился к реке и сел из днище перевернутой лодки.
На Амуре штормило. Волны набегали на берег, обдавали Дубова холодными брызгали. Ночь была облачная; ни луны, ни звезд.
«В такую вот ночь, — думал Дубов, — может начаться новая война. Кто знает: может, и сейчас где-нибудь по течению этой великой реки маленькие желтые люди, обманываемые своими офицерами и генералами, переплывают на наш берег, высаживают десант. Кто знает: может быть, там, далеко во тьме, уже гремят первые выстрелы войны и закипает вода в кожухе перегревшегося пулемета…»
Далеко, по ту сторону реки, в фанзах манчжурского поселка мерцают редкие огни. Может быть, там, в крайнем домике, сидит, согнувшись над картой, майор Доихара, или Муцубиси, или Мякояма и намечает маршрут для первого десантного отряда.
Может быть, именно здесь, на дубовском участке, в эту темную ночь начнет переправляться первый отряд японского майора…
Что же! Он готов. Он давно ждет этого неизбежного боя. Рано или поздно. Сегодня или завтра — он начнется, этот бой. Последний и решительный.
Он защищает здесь, комиссар Дубов, не только прибрежную полосу Амура. Он защищает счастье и труд сотен миллионов людей. Защищает человечество. И разве может он не победить?!
В 19-м году, когда Дубов еще сидел на коне рядом с Кондратовым и вел в бой свой эскадрон, путеводной звездой служила ему боевая сталинская инструкция. Слова этой инструкции и сейчас ярко встают в его памяти:
«Комиссар полка является политическим и нравственным руководителем своего полка, первым защитником его материальных и духовных интересов. Если командир полка является главою полка, то комиссар должен быть отцом и душою своего полка».
Отцом и душою. Это надо запомнить навсегда, комиссар Дубов. Запомнить навечно. Особенно здесь. На границе. Перед боями.
Река шумит в эту ночь, великая, мужественная река, разделяющая два мира.
Волны сурово набегают на берег, обдают брызгами лицо комиссара. Опасно в такую штормовую ночь пускаться вплавь по реке.
«…Редкая птица долетит до середины Днепра», писал Николай Васильевич Гоголь. Что бы сказал он о великом Амуре!
А сколько птиц, укрытых далеко за рекой, птиц с чужим солнцем на крыльях, ждут сигнала, чтобы полететь не только до середины. — чтобы перелететь Амур черными вестниками новой войны!
Комиссар всматривается в ночь. Ничего не видно. Он знает, что сотни глаз так же вглядываются в ночь по всему берегу Амура. Дозорные на своих местах. На своих местах бойцы, пулеметы, орудия.
«…Редкая птица долетит до середины Амура». Ее встретят другие птицы, с красными звездами на крыльях, и на одной из этих птиц — Галина, Галя Сташенко.
И кто бы мог сказать, что только полгода назад он проводил производственное совещание по вопросу о качестве шихты, распекал Штыбова за состояние шихтового двора, вечером играл в шахматы с Никитой Пеньковым в заводском клубе!
Как неожиданно изменилась его жизнь! Ему кажется, что он помолодел лет на двадцать. Жаль, что Андрюша Кондратов не может увидеть его. Сейчас Дубов сумел бы с ним поспорить и по тактике и по стратегии. С каждым днем комиссар все больше военизируется. Кажется, что он так и не покидал армии с тех самых своих молодых кавалерийских лет.
А что сейчас на заводе? Вася Штыбов, слыхать, директор. Молодежь выдвигается. Ну что же, он рад. Он любит Васю, как сына. А Митька здесь: на вольном воздухе вытянулся, окреп. Мечтает пойти в ночной дозор и задержать диверсанта. Тоже боец!
А хорошо дышится здесь в лесу! Сосна. Прохлада от реки.
В тайге слышны едва уловимые шорохи. Тайга живет своей ночной беспокойной жизнью.
Дубов глубоко вбирает в легкие свежий душистый воздух.
Он поднимается с лодки и медленно идет по берегу. Он останавливается в раздумье и вдруг резко оборачивается. На опушке леса появляется едва различимая фигура и сразу исчезает в овраге.
Дубов бежит к оврагу, расстегивая кобуру, и… сталкивается прямо в лоб с выходящим из тайги бородатым человеком.
— Полковник!.. — изумляется Дубов.
— Куда спешите, товарищ комиссар? — спокойно спрашивает полковник Седых.