— Ей, Борджо! Лови! — Сол подбросил вверх рогалик колбасы. Протискиваться сквозь толпу, чтобы отдать его из рук в руки, ему было лень. Несмотря на свою, казалось бы, медлительность, Борджо ловко поймал подарок. Это был именно подарок, так как в долг он никогда и ни у кого не брал. Сол несколько раз делился с ним едой безвозмездно, когда ему доводилось прятаться от городской стражи в порту. Дружбы между ними как таковой не возникло, но по возможности они помогали друг другу. Боцман видел точный бросок Сола и ловкость, проявленную гигантом, с этого момента он практически больше ни на кого из собравшихся людей не смотрел. Эта четвёрка его чем-то зацепила, он пока ещё не знал, чем именно, но на всякий случай хорошо запомнил лица этих четверых.
Когда до заката времени оставалось приблизительно около часа, появился капитан бригантины. Судя по его поведению и взгляду, он был зол, даже не зол, он был в бешенстве. Не останавливаясь, он поднялся на борт, что-то сказал боцману и ушёл к себе в каюту.
— Да, похоже, зря мы тут так долго стояли, найма не будет, причём никакого, — Сол вздохнул и повернулся, собираясь покинуть порт до наступления темноты. С наступлением темноты количество стражников здесь увеличивалось втрое, и привлекать к себе их внимание не стоило.
— Эй, вы, трое, и ты здоровяк — послышался голос боцмана, — идите-ка сюда!
— Мы? — Сол показал на себя, брата и Тэкито. На Борджо он просто посмотрел, убедившись, что и он тоже ещё здесь.
— Да, вы, бегом ко мне, якорь вам в корму!
Сол, Херман и Тэкито, конечно же, пошли, но только не бегом как было сказано, а просто быстрым шагом. Борджо тоже пошёл следом за ними, стараясь не отставать.
— Если я сказал бегом — это означает бегом и никак не по-другому! — боцман кричал им в лицо, разумеется, кроме Борджо, так как просто не смог бы этого сделать, он был ниже него на полторы головы. — Вам сухопутные крысы несказанно повезло, я готов вас взять матросами! — боцман продолжал кричать, брызгая слюной и прохаживаясь вдоль построившихся новобранцев. Поравнявшись с Солом, он остановился, и некоторое время просто смотрел ему в глаза. Под таким пристальным взглядом Сол чувствовал себя неуютно, хотелось отвернуться, чтобы ответным взглядом не вызвать гнев и без того почему-то злого боцмана. Отворачиваться было нельзя, он это понимал и решил, сбить весь злой настрой боцмана.
— Колбасы хотите?
— Что? — боцман опешил от такого предложения.
— Я говорю, колбаса есть, хотите?
— Свежая? — спросил боцман, после нескольких долгих секунд осмысления услышанного.
— Разумеется, испорченную колбасу я бы вам не предложил.
— Давай! Хоть что-то в желудок смогу положить кроме сухарей, — он принял из рук Сола корзину, с которой он весь день не расставался и запустил в неё руку. — Это не означает, что ты можешь на что-то рассчитывать, работать будешь как все! — Достав из корзины кусок колбасы, он словно зверь вцепился в неё зубами.
— А что, у вас с провиантом совсем плохо дело, да? — спросил Сол, набравшись храбрости.
— Всё промокло, одни сухари остались. И вообще, молчать салаги! Я вам говорить не разрешал! Спать пока будете здесь, на палубе, утром за работу, старший матрос скажет, что делать! — выкрикнул боцман и ушёл, прихватив с собой корзину с хлебом и последним рогаликом колбасы.
— Зачем ты ему корзину отдал, сами то мы что теперь есть будем? — прошептал Херман, провожая взглядом удаляющегося от них боцмана.
— Утром сухари выдадут, а там видно будет. А ты, что, есть хочешь?
— Пока нет, но колбасу всё равно жаль. Борджо вон тоже был бы не прочь ещё кусок проглотить. Да Борджо?
— Да, одного как-то маловато было, — ответил он, удивив таким быстрым ответом всех.
— Я старший матрос, зовут Хуан, для вас салаги — сеньор Хуан, — к ним подошёл один из матросов, работающих на палубе. — То, что солнце скрылось за горизонтом, ещё не означает, что вам нечего делать, идите за мной, покажу, что сделать нужно.
Хуан чуть ли не бегом направился на вторую палубу, подгоняя ворчанием отстающих от него матросов новичков.
— И зачем я с вами только пошёл, сидел бы сейчас в своей пещере, ел колбасу, пил чистую воду. Нет же, попёрся за вами, — ворчал Тэкито за спиной Сола.
— Не ссы, прорвёмся, — успокоил его Сол и резко остановился. Такого выражения он до этого момента не знал, видимо неправильный дьявол, засевший у него в голове, время от времени подбрасывал ему свои выражения, подходящие к случаю. Тэкито не обратил внимания на его слова, что нельзя было сказать о Хермане. Его брат Сол с каждым днём стал всё больше употреблять в разговоре выражения, точно ему не принадлежащие. Херман боялся, что в один прекрасный день, кто-то догадается, в чём дело и им обоим после этого несдобровать. Солу же было на это наплевать, он лишь ухмыльнулся и пошёл дальше, дьявол ему явно нравился.