Официант принес водку, закуску и пиво. Рябой наполнил стопки.
— За братство оскорбленных и униженных! А ты не грусти! «Прости, грусть, прощай, не тронь старых ран...» Ну, шутки в сторону! Есть деловой разговор. Плавать хочешь? Эсминец, правда, мы тебе предложить не можем, >— морскому офицеру миноносец бы, конечно, полагался, но у нас найдется для тебя подходящая морская работа. Чистое дело, не хлопотно и верный барыш.
Так вот оно что: ему предлагают вступить в бандитскую шайку. Хорошо же, он им покажет! Желая оттянуть время, Андрей уклончиво ответил:
— Откуда вам известно, что я командовал миноносцем?
— У нас, милый, своя «чека».
— А кто это «вы»?
— Так сразу тебе и сказать? Я — Лимончик, слыхал? Мы работаем на богатую фирму. Остальное не суть важно.
Ермаков не мог скрыть изумления. Так вот каков знаменитый главарь одесских бандитов! И он безбоязненно сидит в ресторане, на виду у всей публики и даже имеет у официанта свой счет!..
Довольный произведенным эффектом, Лимончик наполнил по второй стопке.
— За успех нашего дела!.. Что ж ты не ешь?.. Ну, то-то!
Андрей густо намазал на хлеб масла и откусил чуть не пол-ломтя, обдумывая, как лучше выпытать у Лимончика его адрес.
Яшка внезапно оборвал разговор и устремил взгляд на дверь.
«Не хватало, чтобы нагрянула облава и меня накрыли с ним заодно! Потом поди доказывай, что ты хотел его задержать!.. — подумал Андрей. Он повернулся вполоборота и, к великой досаде, увидел спускающегося по лестнице Серафима Ковальчука. — Только бы он не увидел нас!»
Но боцман уже заметил приятеля и направился прямо к нему.
Яшка пододвинул свободный стул и указал на него боцману:
— Прошу, наша фирма не щадит затрат!
— Садись, Сима! — сказал и Ермаков, протягивая руку.
— Для кого Сима, а для кого... — Ковальчук оттолкнул руку Ермакова. — 3а сколько мильонов шпане продался?
Боцман, видимо, успел где-то изрядно выпить: щеки его раскраснелись, растрепанный чуб опустился на самые брови.
— Эх, Андрей, Андрей, зря мы звали тебя Альбатросом, продажная твоя душа!
Ермаков вскочил. Глаза его сузились, черные брови сошлись. Схватив боцмана обеими руками за борта расстегнутого бушлата, он с силой тряхнул его и прошептал:
— Придержи язык, после поговорим.
Однако Ковальчук не внял совету друга и отстранил Ермакова. Со стороны казалось, что Сима Пулемет сделал самое легкое движение рукой, но Андрей прямо-таки рухнул на стул.
— Я попросил бы некоторых дворников не нарушать покой благородного общества! Здесь не трактир! — произнес Лимончик. Он не сдвинулся с места и даже не изменился в лице.
В ожидании любопытного зрелища посетители кабачка повернулись к столику Ермакова. Оркестр умолк, но Лимончик слегка наклонил голову в сторону дирижера и все тем же спокойным тоном сказал:
— Маэстро, продолжайте работу!
— Десять против пяти, Яша вытряхнет из Симы Пулемета почки, — промолвил кто-то рядом.
— Ах ты, рябая собака! — Ковальчук замахнулся, но в него вцепились два дюжих парня.
Они подскочили по едва приметному сигналу Лимончика.
— Научите Симу вежливости!
Однако не так-то просто было справиться с Ковальчуком. Тряхнув плечами, он отшвырнул державших его парней. Тотчас боцмана ударили по голове бутылкой. Кровь и пиво залили ему лицо, он зашатался, однако устоял и кинулся на нового противника. Кто-то сунул сбоку между ног Ковальчука тросточку, и он со всего размаха грохнулся на каменный пол.
— У «Фанкони» чижи! — расслышал Ермаков быстрый шепот подбежавшего к Лимончику официанта и, вскочив, ринулся на помощь другу: Симу могли убить!
Противники боцмана не ожидали, что Ермаков окажется его союзником, и прежде чем один из них, долговязый, костлявый парень, успел стукнуть поднимающегося боцмана, Андрей изо всей силы ударил парня под ложечку.
Толпа на миг отхлынула. Этого оказалось достаточным, чтобы Ковальчук и Ермаков успели отскочить в угол и забаррикадироваться от наступающих двумя столиками.
Женщины с визгом бросились в стороны. Шум, крик, звон разбивающейся посуды заглушили оркестр.
Долговязый парень вскочил на ближайший столик и выхватил из кармана кинжал. Прикрыв лицо локтем левой руки, правой Ермаков схватил скатерть и одним рывком сдернул ее. Долговязый полетел на пол вместе с бутылками и закусками. А Ковальчук поднял со стола мраморную доску и со всего размаха бросил ее в другого бандита, который вытаскивал финку.
«Почему они не стреляют?» — мелькнуло в голове Ермакова, и как бы в ответ на это раздался резкий голос Лимончика: