— Надеюсь, у кого-нибудь найдется в кармане бумага и карандаш? Тогда мы отправим бутылочную почту, — сказал Суматоха.
Да, Фишеру удалось сберечь свою записную книжку и карандаш. Вырвав листок и высушив его на солнце, он написал призыв о немедленной помощи и указал примерные координаты. На всякий случай. Суматоха заполнил оставшееся место многочисленными «SOS», после чего они сложили листок и сунули его в бутылку. Горлышко закупорили смолой, запекшейся на бревнах. Напоследок Суматоха воткнул в мягкую смолу щепочку и привязал к ней лоскут от своей рубахи. С гордо развевающимся вымпелом бутылка лихо поплыла по волнам. Плотогоны не сомневались, что благодаря вымпелу их призыв обнаружат гораздо быстрее.
День подошел к концу. Ему на смену спустилась долгая, тоскливая, беспокойная ночь. Было время поразмыслить, как они станут ловить рыбу без ружья и без удочки. Единственное, что они могли придумать, — смастерить своего рода гарпун, привязав нож к палке. Утром Фишер, уверенный в успехе, прыгнул в воду и попробовал подкрасться к рыбе. Но без маски он видел плохо и все время промахивался. Полчаса он бился понапрасну, и был только рад уступить гарпун Суматохе, когда тот вызвался его сменить. Но и у Суматохи ничего не вышло. Зато он случайно открыл, что среди водорослей на подводной части бревен поселились моллюски. Открыл очень просто — оцарапавшись спиной о ракушки. Вместе друзья собрали достаточно моллюсков, чтобы укротить голод, а на третье все (кроме Бомбасто) по совету Фишера поели водорослей. Все равно что мокрые нитки, сказали ребята. Но Фишер их заверил, что в водорослях есть уйма полезных минеральных веществ. Мол, японцы каждый день едят морскую траву.
Хорошенько раскинув мозгами, Суматоха пришел к выводу, что с палубы он скорее попадет в цель. Крупные корифены и тунцы то и дело поднимались к самой поверхности. Надо было только набраться терпения, подождать, когда рыба подойдет достаточно близко, и пронзить ее гарпуном. Расчет был верный, но Суматоха, боясь потерять драгоценный нож, не хотел рисковать, и только под вечер следующего дня ему удалось поймать корифену. Измученные голодом, а еще больше жаждой, плотогоны ликующими криками приветствовали эту победу. А Бомбасто, забыв про свое отвращение к сырой рыбе, на радостях обнял не только капитана, но и добытую им корифену.
Но их проблемы на этом, увы, не кончились, в чем они очень скоро убедились. Хуже всего допекало их беспощадное тропическое солнце, от него на голом плоту негде было укрыться. Когда становилось совсем невмочь, друзья искали спасения в воде. Но сил было мало; час проплывут, держась рукой за плот, и влезают обратно. А тут еще оказалось, что, если слишком долго лежать в воде, руки-ноги распухают и ногти становятся мягкими. Вот почему команда «Экваторианы» все чаще поглядывала на небо — не видать ли тучи. Когда пошел первый дождик, они радовались ему, как дети Деду Морозу. Дальше последовали еще дожди, с каждым разом всё сильнее и продолжительнее. Однако плотоводцы уже утолили жажду, и вскоре дождь им опостылел не меньше, чем перед этим солнце. Будь у них градусник, он показал бы 17–18 градусов тепла, но они так зябли и стучали зубами, что поминутно прыгали в море, чтобы согреться!
Наверно, все та же усталость была причиной того, что им с каждым днем становилось труднее ловить рыбу. Как-то утром, после особенно беспокойной ночи, Суматоха, бледный, осунувшийся, изможденный, стоял на носу плота и колол гарпуном воду, тщетно пытаясь пронзить на редкость юркую корифену. Вдруг он выпустил гарпун и протер глаза. Но видение не исчезло, и он вскричал:
— Корабль, корабль!
Совершенно верно. На горизонте четко вырисовывалось большое судно — вполне возможно, миноносец. Казалось, оно идет прямо на плот. Нет, вскоре они, к своему разочарованию, убедились, что это обман зрения, на самом деле судно пройдет от них далеко. Хотя друзья отлично, знали, что с корабля не различить плот среди этой изрытой равнины, они махали руками и прыгали как одержимые.
— Эх, было бы чем развести огонь, и нас бы живо спасли! — Суматоха с досадой ударил ногой обуглившуюся дощечку.
— Хватило бы одного пистолета, — отозвался Бомбасто.