Капитан Тин Тиныч с трудом поднял отяжелевшие от сна веки. Дремотное оцепенение медленно проходило. Он попробовал пошевелиться и, к своему изумлению, убедился, что не может двинуть ни рукой, ни ногой.
Да, атаман пиратов и Чёрная Кошка не теряли времени даром.
Они крепко связали всех матросов, выпивших сонного кофе и уснувших прямо за столом в кубрике. По одному сволокли их в трюм.
Капитана Тин Тиныча и старпома Сеню, беспомощных, погружённых в глубокий сон, прикрутили к мачте, безжалостно стянув верёвками по рукам и ногам.
Ласточка Два Пятнышка с ужасом и гневом смотрела на всё происходящее. Как мучительно тяжело чувствовать себя беспомощной, когда твои друзья в беде! Впрочем, и её положение было ничуть не лучше.
— Мур-мяу! Наши плывут! — радостно крикнула Кошка и помахала лапкой.
К «Мечте», распустив все паруса, приближался какой-то корабль.
— Корабль Томми! — горестно прошептала Ласточка Два Пятнышка.
Капитан Тин Тиныч поднял голову. Одного взгляда было достаточно, чтобы всё понять.
Да, это был корабль Томми. Чудесный корабль из золотистого пальмового дерева, лёгкий, с острыми кливерами. Но… На мачте его развевался флаг позора, грабежа и убийства. Череп и скрещённые кости.
Вот что было на этом флаге.
Пиратский корабль подошёл совсем близко. Тень от его парусов легла на палубу «Мечты».
Но атаман Джина и тут не улыбнулась. Даже сейчас. Даже в минуту своего торжества.
Она только достала из карманов своего опрятного заштопанного передника пару пистолетов, дунула в них, снова спрятала в карман.
С пиратского корабля перекинули трап.
С криками: «Бери!», «Отнимай!», «Хватай!» — пираты так и посыпались на палубу «Мечты».
Ласточка Два Пятнышка невольно содрогнулась.
Первым прыгнул на «Мечту» одноглазый пират. Его единственный глаз пылал зловещей жестокостью.
Держась за его пояс, за ним, ковыляя, перебрался по трапу пират Коротышка. Всё в нём было квадратным: и голова, и плечи, и локти, и колени. Он был ростом с пятилетнего ребёнка. Но не это так угнетало его. С каждым годом он почему-то становился всё меньше и меньше, можно сказать — рос вниз. И это окончательно испортило ему характер.
— Весь мир — негодяи, — убеждённо говорил он. — Мы сливки общества и то… Стреляй в любого, не ошибёшься — попадёшь в негодяя!
Да, пленным не приходилось ждать от него пощады.
Вслед за ним на палубу прыгнули неразлучные близнецы Джек и Джон. Они всегда были рядышком. Увидишь одного, значит, где-то тут же и второй.
Джек был длинный и тощий, как жердь. Его большой унылый нос, наподобие вороньего клюва, острым треугольником выдавался вперёд. Всклокоченные чёрные волосы напоминали птичье гнездо, которое птица свила в трубе, полной сажи.
Его братишка Джон был, наоборот, маленький толстячок, круглый и розовый, с волосами, похожими на подтаявшее сливочное масло. Носа на лице что-то не было заметно, возможно, он тоже растаял.
Короче говоря, трудно было найти на свете двух людей, столь непохожих друг на друга. Но тем не менее Джек и Джон утверждали, что они похожи как две капли воды и отличить их нет никакой возможности. И горе тому, кто смел хоть что-нибудь возразить на это.
Поэтому пираты на всякий случай Джека звали Джоном, а Джона — Джеком, делая вид, что их путают.
— Люблю победу, потому что это благородно! — частенько говаривал длинный Джек. — Мы с братцем Джоном всегда нападаем вдвоём на одного. Наверняка и безопасно.
— Победа! Вот что возвышенно и красиво! — вторил ему толстый Джон. — Мы с братцем Джеком стоим, а он уже лежит. Он лежит, а мы с братцем Джеком стоим. Вот что воистину прекрасно и радует глаз!
Последней на «Мечту» перебралась молоденькая рыжая белка, можно сказать, ещё бельчонок. Вид у неё был смущённый и несчастный.
Главная краса у белки известно какая: рыжий, пушистый хвост. А у этой вся шерсть на хвосте обрезана кое-как, обкромсана. Хвост, жалкий, тощий, уныло волочился по доскам палубы. Видно было, что белка ещё новичок в пиратских делах. Даже пистолет она держала неловко, неумело, дулом к себе.
Чёрная Кошка, увидев её хвост, не выдержала и с аппетитом облизнулась.
— На своих не облизываться! — строго прикрикнула на неё атаман Джина. — Пиратка она. Пиратскую клятву дала. Ясно? Нанялась к нам Корабельной Крысой.
«Крыса! Как это имя меня волнует! Мур-мяу!» — сладко зажмурившись, подумала Чёрная Кошка.
Белка робко отошла в сторонку. Чёрная Кошка, как заворожённая, с трудом отвела взгляд от её хвоста.