Этот последний вопрос я задал как можно небрежнее.
– Кое-кого я отпустил в лес по грибы. И ягод им захотелось. Пока тебя не было, к нам присоединилось еще десятка полтора.
– Прямо партизанский отряд, – усмехнулся я. – Значит, в лес?
– Не тревожься, капитан. Посты выставлены. Врасплох нас не застанут.
– Это хорошо. Ладно, друзья, – с облегчением почувствовал, что начинаю успокаиваться. Если ей нравится бродить по лесу черт знает с кем и искать там грибы – ну пусть, ее дело. У нее свои заботы, у нас – свои. – Давайте-ка пораскинем мозгами…
Пораскинуть мозгами было над чем.
Во-первых, на нас собирались наступать. Мобилизацию не объявляют просто так. Она должна либо произвести моральное, устрашающее воздействие на предполагаемого противника, либо люди действительно собрались воевать. Первое исключалось: мы не были враждующей державой, и устрашать нас таким образом не имело смысла. Оставалось второе: они собирались всерьез драться – видимо, с нами, потому что больше не с кем было. И вот это-то и являлось самым интересным.
– Давайте разберемся. Если все обращено против нас, – а наверное, так оно и есть, – то почему мы вдруг удостоены такого внимания и уважения?
– Потому что мы – здесь, – кратко ответил Уве-Йорген. – Мы забрались туда, куда не следовало, и нашли…
– Неужели они стали бы поднимать столько шума из-за старого корабля?
– Ну, их взгляды на их собственную историю…
– Но ведь мы не пытаемся опровергать их, не выходим на площади и не кричим, что их предки не зародились в бутылке, а прибыли сюда на этом самом корабле…
– Откуда им знать, что мы этого не сделаем?
– Они не дураки и понимают: стоит нам выйти отсюда и пойти по городам, как они тут же скрутят нас по рукам и ногам. Они понимают: для нас единственное средство уцелеть – это сидеть здесь.
– Почему ты считаешь, что они думают именно так?
– Да они же люди, такие же, как и мы. И разум их – того же корня и устройства. Будь они какими-нибудь членистоногими… Но они – это мы.
– Допустим, известная логика в этом есть, – признал Рыцарь. – Тогда зачем же они готовят свое войско – ополчение, фольксштурм, национальную гвардию – называй, как хочешь.
Нахал ты, Уве, подумал я. Просто нахал. Да ладно, сейчас не в этом главное…
– Не в названии суть. Зачем они это делают? Пока могу предположить лишь одно: мы, сами не зная, сели на что-то куда более существенное, чем железный лом, – пусть даже в нем хранилась дюжина автоматов, о которых они, кстати, не знали, – иначе не оставили бы.
– Значит, – задумчиво проговорил Рыцарь, – мы что-то держим в руках, что-то важное – жаль только, не знаем, что же это такое. Может быть, объявим конкурс на лучшую догадку?
Мы немного посмеялись. Потом я сказал:
– Лучшая догадка сейчас заключается вот в чем: время догадок истекло. Надо начинать что-то делать.
– Знаешь что? – сказал Уве-Йорген с усмешкой. – Прикажи мне вступить с ними в контакт. Я это сделаю, слово рыцаря.
– Интересно… Какой твой расчет?
– Я не дипломат, рассуждаю просто. Я доберусь до этих Хранителей, хотят они того или нет, и заставлю их выслушать Шувалова. Потом они издадут закон, по которому все должны будут встать и полезть в трюмы или куда прикажут. А мы уж постараемся, чтобы закон дошел до каждого.
– А если они не издадут такого закона? – усомнился я.
– Ты нам говорил: они такие же люди, как мы…
– А ты издал бы – на их месте?
– А что бы мне оставалось? – Рыцарь снова ухмыльнулся и прищурил глаз.
– Ну а я вот еще подумал бы. Видишь ли, у нас несколько разное воспитание.
– Для них будет намного лучше, если они окажутся похожими на меня, – очень серьезно сказал Уве-Йорген.
– Откуда же им набраться опыта? Не забудь: они – не только суверенное государство, но и вообще единственное здесь. Их до сих пор никто еще не завоевывал. Они просто еще не умеют капитулировать.
– Вспомни Кортеса. С горсткой воинов он покорил империю именно потому, что до этого ее никто не завоевывал! А в нашей многострадальной Европе он не заполучил бы и ничтожного графства: у нас издавна привыкли отбиваться когтями и зубами.
Так мы переговаривались, а остальные члены экипажа молчаливо и внимательно слушали, и лица их оставались спокойными.
– А если они все-таки откажутся, Рыцарь?
– А что делали в старые добрые времена, если правительство не соглашалось? Создавали новое правительство. Любым методом.