Может быть, это известно лишь дон'Анинье 11, матери святого 12 на террейро 13 Крус де Опо Афонжа, потому что она узнает о будущем от самой богини Ийа 14, гадая на ракушках в грозные штормовые ночи.
Жоан Длинный долго смотрел, как читает Профессор. Ему самому эти буквы ничего не говорили. Его взгляд перебегал с книги на колеблющееся пламя свечи, а оттуда — на растрепанную шевелюру Профессора. Наконец ему это надоело, и он спросил своим глубоким теплым голосом:
— Интересная, Профессор?
Только тут, оторвавшись от книги, Профессор заметил негра, самого пылкого своего почитателя, и хлопнул его по плечу:
— Отличная история, Длинный. — Глаза Профессора сверкали.
— О моряках?
— О таком же негре как ты. Вот это молодчина!
— Расскажешь?
— Когда кончу читать — расскажу. Увидишь, какой это был негр…
И снова уткнулся в книгу. Жоан Длинный зажег дешевую сигарету, другую молча протянул Профессору и курил, сидя на корточках, словно охраняя покой товарища.
В складе смеялись, разговаривали, спорили. В этом гуле Жоан Длинный ясно различал голос Хромого, гнусавый и резкий. Хромой громко говорил, много смеялся. Он был разведчиком в банде, мог проникнуть в приличный дом и остаться там на неделю, притворяясь мальчиком из хорошей семьи, потерявшим своих родителей в огромном враждебном городе. Хромой с детства приволакивал ногу, из-за чего и получил свое прозвище. Но этот физический недостаток помогал ему разжалобить добродетельных сеньор. Да и у кого не дрогнет сердце, когда увечный мальчик, такой испуганный и несчастный, стоит у твоих дверей, моля о куске хлеба и пристанище на одну ночь.
Сейчас посреди барака Хромой высмеивал Кота, который потратил целый день на то, чтобы украсть массивное кольцо с камнем винного цвета, оказавшимся подделкой, ничего не стоящей стекляшкой.
Еще неделю назад Кот во всеуслышание объявил:
— Видел я, братцы, здоровое кольцо, прямо, как у епископа. Отлично будет сидеть у меня на пальце. Шикарная штучка. Сами увидите, когда я его уведу.
— В какой же витрине эта драгоценность?
— У одного фраера на пальце. Этот толстяк ездит каждый день на трамвае из Бротас на Байшу-ду-Сапатейро.
И Кот не успокоился, пока не добился своего: в трамвайной давке в час пик ему удалось не только снять кольцо, но и улизнуть в суматохе, хотя хозяин перстня почти сразу спохватился. Очень довольный, Кот показал надетое на палец кольцо.
Хромой рассмеялся:
— Рисковать головой из-за такого дерьма. Ведь вещица-то — дрянь.
— Ну и что? Лично мне оно нравится.
— Ты настоящий осел. У барыги за него и гроша ломаного не дадут.
— Зато как смотрится! Может, подцеплю на него какую-нибудь цыпочку. Кот имел в виду, конечно, женщину, и остальные поняли это, хотя самому старшему едва исполнилось шестнадцать. Очень рано узнавали капитаны песка тайны любви.
Появление Педро Пули предотвратило назревавшую драку, спорщики разошлись. Только Хромой все никак не мог успокоиться, с усмешкой цедил сквозь зубы что-то язвительное в адрес Кота. От этого занятия его отвлек Педро, позвав вместе с Длинным и Профессором на совет.
…Какое-то время все четверо сидели молча. Хромой, смакуя, курил бычок дорогой сигары. Жоан Длинный вглядывался вдаль, туда, где в дверном проеме за кромкой песка виднелась узкая полоска моря.
Наконец Педро Пуля сказал:
— Сегодня я говорил с Гонзалесом, хозяином 14-го ломбарда…
— Что, ему опять нужна золотая цепочка? В прошлый раз… — не дал ему договорить Хромой.
— Нет, сейчас ему нужны шляпы. Только фетровые. Соломенные не подходят, на них нет спроса. И еще…
— Чего еще ему надо? — снова вмешался Хромой.
— Он говорит, что слишком поношенные тоже не нужны.
— Много хочет. Если бы хоть платил, как следует.
— Ты же знаешь, Хромой, Гонзалес — парень надежный, трепаться не станет. Может, платит он и не больно хорошо, зато нем, как могила. Из него и крючком ничего не вытянешь.
— Но платит-то он всего ничего. А трепаться не в его интересах. Если раскроет рот, то никакая «лапа» не вытащит его из тюряги.
12
мать святого — старшая жрица, наивысший сан в иерархии афро-бразильского религиозно-фетишистского культа кандомблэ, завезенного в Бразилию неграми-рабами из Африки.
13
террейро — место, где совершаются обряды кандомблэ.
Баиянские террейро делятся на четыре основные группы, в зависимости от того, к какому африканскому племени принадлежали их основатели: жеже-наго, конго, ангола. К четвертой группе относятся кандомблэ кабокло, т. е. метисов. Церемонии на террейро, принадлежащих к разным группам несколько отличаются друг от друга. Террейро Крус де Опо Афонжа, принадлежащее к группе жеже-наго, обладает рядом уникальных черт, т. к. мать Анинья, его основательница, происходила из племени грунси. В частности только там сохранился титул оба — жреца-распорядителя.