История битвы Давида и Голиафа рассказана в Ветхом Завете (1 Цар. 17:38–51). Армии филистимлян и израильтян расположились станами друг против друга. От первых для единоборства вышел великан Голиаф из Гефа, в медном шлеме, чешуйчатой броне и наколенниках, «древко копья его было как навой у ткачей». Противник филистимлянина юноша Давид отказался от предложенного Саулом снаряжения и вместо этого взял пять камней для своей пращи и положил их в пастушескую сумку. Битва длилась недолго. Два соперника направились друг к другу, обмениваясь насмешками. Давид достал камень, метнул его и поразил противника в лоб, убив его. Затем герой быстро выхватил из ножен меч и отсек Голиафу голову. Это был сигнал для израильтян атаковать, и они разгромили врага.
Данная история стала прообразом искушения Христа дьяволом в пустыне. Она использовалась в более широком контексте как символ победы над грехом.
Итальянский художник эпохи барокко Пьер Франческо Мола учился в Риме у Кавалера д'Арпино и Пьетро Орси, а затем в Болонье, Милане и Венеции у Франческо Альбани. Он был особенно восприимчив к ранней манере Гверчино и венецианской живописи Якопо Бассано. В Риме начиная с 1647 живописец создал большие декоративные произведения, благодаря которым получил известность, станковые картины. Около 1658–1659 Мола являлся официальным художником Памфили. Наряду с Пьетро Теста и Андреа Сакки мастер — один из главных представителей неовенецианского направления в римской живописи. В своем творчестве он стремился уравновесить болонскую эстетику и венецианский колорит. Лишь в конце жизни (1660–1666) он проявил себя как талантливый пейзажист, примкнув к классической франко-римской среде (Никола Пуссен, Клод Лоррен, Гаспар Дюге). Мастер неоднократно повторял одну и ту же тему, придавал своим фигурам особую реалистичность, близкую манере Хусепе Риберы.
Дева-охотница, персонификация Целомудрия — это лишь одна из ипостасей богини Дианы. Художники изображали несколько сюжетов, связанных с ней. История Дианы и Эндимиона рассказана Лукианом («Разговоры богов»). Прекрасный юноша, погруженный Юпитером в вечный сон (тем самым ему гарантировалась постоянная юность), привлекал воображение поэтов и живописцев как символ неувядающей красоты. В данном случае у Дианы необычная роль — любовницы, хотя и целомудренной. Эта история первоначально была связана с более расположенной к любви богиней луны Селеной, с которой Диану в конце концов стали отождествлять. Она по ночам посещала Эндимиона. На картине Диана предстает в образе луны: ее присутствие обозначено символически — светом, окутывающим героя.
Габриель Метсю — голландский художник, в первую очередь жанрист и портретист. Религиозная живопись занимала его, главным образом, в молодости, но не стала основным направлением творчества. (Согласно нормам протестантизма, победившего в Северных Нидерландах в ходе Реформации, храмы в этих землях не украшались живописными и скульптурными произведениями.) Тем не менее в поздние годы мастер вновь обратился к ней, доказательством этого является капитолийская картина.
В трактовке одного из самых распространенных сюжетов христианской живописи художник использует традиционную иконографию: у Распятия (Христос пригвожден тремя гвоздями, что символизировало Святую Троицу; Метсю в данном случае исходит из указаний Тридентского собора) в экстатических позах изображены Дева Мария (слева), коленопреклоненная Мария Магдалина (непременно с сосудом, в нем она носила благовония) и Иоанн Евангелист, которому Христос поручил заботу о Богоматери. Для каждого из предстоящих имеются детально разработанные (с определением именно таких поз и атрибутов) иконография и теологические обоснования. Так, например, череп и кости у Распятия указывают на то, что Голгофа — место, где находился прах Адама, и это его останки.
