Острие вонзилось Вилейну между глаз. Он умер, не издав ни звука и не закрыв глаза, в которых не осталось ни единого проблеска энергии.
— Все кончено, — Доминика покачнулась, глядя на своего мучителя.
— Теперь ты в безопасности, — у Ранда пересохло во рту. Она была свободна. Могла делать все, что пожелает. Например, уйти.
— Я в безопасности, — Доминика произнесла последнее слово так, словно оно было ей незнакомо. Затем у нее подкосились ноги. Потянувшись, Ранд поймал ее.
Слава Богу, с ней все было в порядке. Он подхватил ее на руки и направился обратно в дом.
— Тело…
— Мне плевать на него, — Ранд ускорился.
У него дрожали руки. Он не чувствовал ничего, кроме отчаянной потребности быть с этой женщиной и показать, что принадлежит ей так же, как она принадлежит ему.
— Ранд, с тобой все в порядке? — Доминика перебирала пальцами его волосы.
— Просто помолчи, — он шагнул через порог и направился прямиком в свою спальню.
Утренний свет заливал кровать. Ранд уложил Доминику на простыни, и ее черные волосы разметались по подушкам. Алебастровая кожа выглядела бледной на фоне голубого полотна.
Наконец-то. Там, где он и хотел ее видеть.
Доминика наблюдала, как Ранд снимал с нее разодранную рубашку.
— Господи, милая, — при виде синяков на ее плече он нежно провел по нему пальцем.
— Я в порядке.
— Он причинил тебе боль, — Ранд поцеловал один синяк, потом другой.
— И тебе тоже, — она коснулись уродливого узла на его ребрах.
Ранду было все равно. Он уже чувствовал, как исцелялось его тело.
— Я наберу тебе ванну или отведу тебя в душ, — ему нужно было все исправить, стереть отвратительные воспоминания. — Я приготовлю чай. Ты ведь можешь пить жидкости?
— Ранд, остановись, — Доминика обхватила ладонями его лицо. — Что мне нужно, так это ты, — он замер. — Ты действительно влюбляешься в меня? — тихо спросила она, не сводя с него глаз.
— Да, — Ранд скользнул руками по животу Доминики, заметив ее дрожь. — Ты воплощаешь собой все, чего, как я думал, у меня никогда не будет, — он прижал подрагивавшие ладони к ее щекам, которые осыпал легкими поцелуями.
Отстранившись, Ранд посмотрел на ее изящные черты и увидел все, что ему нужно было знать. Его гармония. Его свет. Его любовь.
С тяжело колотившимся сердцем он призвал на помощь все свое мужество.
— Как думаешь, ты хочешь остаться здесь, чтобы я влюбился в тебя окончательно?
У Доминики странно заблестели глаза.
— Я не могу подарить тебе дворец или вещи, к которым ты, вероятно, привыкла… — продолжил Ранд, испугавшись ее возможного ответа.
— Я полюбила пустыню, и мне не нужен дворец, — она притянула его к себе, и когда он накрыл ее собой, обхватила его ногами. — Держу пари, что адвокаты нужны даже здесь, в Лас-Вегасе. И поскольку я тоже влюбляюсь в тебя, идея кажется мне замечательной.
Чувства Ранда вышли из-под контроля. Отчаянно желая Доминику, он встал и, сняв джинсы, потянул ее к краю кровати.
Она подалась навстречу, прильнув к нему так, словно была создана для него. Ранд вошел в нее, соединившись с ней.
В ее крепких тисках у него бурлила кровь. Он пытался быть нежным, но из-за ее соблазнительных ног и ногтей, царапавших его спину, двигался все быстрее, сильнее.
Не думая ни о чем, кроме Доминики и их огня, Ранд погружался в нее. Он схватил ее за бедра и приподнял, чтобы войти глубже.
Она застонала, вцепившись в одеяло. Ранд чувствовал, как его энергия устремилась к ней. Чувствовал на своей коже мерцание ее силы. Но оно было слабым.
Он продолжал входить в Доминику медленными легкими толчками, всматриваясь в ее лицо. Оно было бледнее, чем обычно. Может, последствия драки с Вилейном?
Обратившись к своему обостренному восприятию, он услышал беспорядочное биение сердца Доминики. Ей нужно было поесть.
Отстранившись, Ранд перевернулся и снова притянул ее к себе. Она запротестовала, но затем улыбнулась, когда он усадил ее сверху, чтобы они смотрели друг на друга. Опустившись, Доминика приняла его в себя глубже прежнего, и оба застонали.
— Ранд, с тобой так хорошо.
— С тобой тоже, милая, — Ранд ухватил ее за затылок и, прижав ртом к своему горлу, напрягся. — А теперь покормись.
— Что? — она замерла, губами касаясь его шеи. Задрожав, Доминика провела языком по тому месту, где чувствовалось биение пульса, и отстранилась. — Ты уверен?
— Да, — Ранд отодвинул волосы с ее лица.
Наклонившись, она задела клыками его вену. Он содрогнулся всем телом и прижал пальцы к ее чакре. Застонав, Доминика укусила его, глубоко вонзив клыки.
Ранд приподнял бедра, двигаясь в ней. Единение тел, крови и энергии.
Доминика пила из него, повергая в геенну ощущений. Сила вырвалась из его чакры, пронзая тело и струясь по конечностям.
Он снова вошел в Доминику, резко опустившуюся ему навстречу. Они одновременно достигли пика. Она закричала, и Ранд последовал за ней, изливаясь внутри нее.
После он лег на спину и, крепко прижав к себе Доминику, натянул на них одеяло. Стало неважно, что в комнату лился солнечный свет, и мир просыпался, готовый начать новый день. Для Ранда имел значение лишь их с Доминикой маленький оазис.
Тот самый, который они создадут вместе.
Она прижалась к Ранду, выдохами овевая его шею.
— Надеюсь, тебе есть, что показать мне, Уайлдер.
— Я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива, милая, — улыбнулся Ранд. Он больше не был одинок.
В темноте ночи женщина-вампир заставила самого большого и злого охотника потерять бдительность. Без единого сожаления он взял вампира в свою постель, позволил ей питаться от него и принял ее в свое сердце.
Вампир — его Доминика — привнесла свет во Мрак.
КОНЕЦ