Темные брови Трима удивленно вскинулись, и он кивнул. Хозяин трактира провел её в отдельную маленькую столовую.
— Пожалуйста, садитесь, а я вернусь через минуту, — пообещал он и пулей вылетел из комнаты.
Эвелин села, ощущая нечто вроде сожаления: она была уверена, что мистер Трим помчался к своей жене — сказать, что им нанесла визит леди д’Орсе.
Эвелин положила перчатки на обеденный стол, оглядев простую, без изысков комнату. Одну из стен занимал кирпичный камин, другие украшали несколько морских пейзажей. Мистер Трим оставил дверь открытой, и Эвелин со своего места могла видеть общую комнату, если бы, конечно, хотела наблюдать за происходящим там.
У Эвелин не было ни малейшего желания объяснять Триму, почему ей так потребовалось переговорить с контрабандистом, причем не с каким-нибудь, а с совершенно конкретным. Но она не думала, что хозяин трактира будет давить на неё, добиваясь объяснений.
Трим вернулся, по-прежнему сияя улыбкой.
— Супруга сейчас принесет чай.
— Очень любезно с вашей стороны. — Эвелин улыбнулась, когда он уселся, и в волнении крепче сжала свою дамскую сумочку. — Мистер Трим, я хотела бы поинтересоваться, не знакомы ли вы с Джеком Грейстоуном?
Вопрос так ошеломил Трима, что его глаза округлились, а брови резко взлетели вверх. И Эвелин поняла, что его ответ будет утвердительным.
— Все знают Грейстоуна, леди д’Орсе. Он самый искусный контрабандист, которого только видел Корнуолл.
Ее сердце бешено заколотилось.
— Вы знакомы с ним лично, сэр? Он останавливался в этом трактире?
Комичное выражение изумления, казалось, навечно застыло на его лице.
— Миледи, не хочу прослыть непочтительным, но почему вы спрашиваете?
Он осторожничал, но эта подозрительность была понятна: контрабандисты едва ли считались законопослушными, добропорядочными гражданами.
— Я должна выяснить, где он находится. Не могу объяснить, для чего именно мне это понадобилось, но мне нужны его услуги.
Трим с подозрением сощурился.
Эвелин мрачно улыбнулась:
— Грейстоун вывез мою семью из Франции почти четыре года назад. Я предпочла бы не рассказывать, почему мне так нужно поговорить с ним теперь, но это вопрос, не терпящий отлагательств.
— И это, разумеется, не мое дело, — подхватил Трим. — Да, леди д’Орсе, он бывал в моем трактире, раз или два. Но буду с вами честен — я не видел его вот уже несколько лет.
Эвелин была разочарована.
— А вы не знаете, как я могу найти его?
— Нет, не знаю. По слухам, Грейстоун живет в заброшенном замке на необитаемом острове, в обстановке глубочайшей секретности.
— Это мне вряд ли поможет, — задумчиво произнесла Эвелин. — Я должна, во что бы то ни стало, разыскать его, сэр.
— Не знаю, удастся ли вам это. За его голову объявлена награда, потому-то он и живет на пустынном острове. Его разыскивают британские власти, леди д’Орсе.
Эвелин удивилась:
— А разве стражи порядка разыскивают не всех фритредеров? [3]
Контрабанда считалась тяжким преступлением и каралась смертной казнью столько, сколько Эвелин себя помнила. Назначение награды за голову преступника едва ли можно было считать чем-то необычным. Тем не менее, множеству контрабандистов удавалось выйти сухими из воды, как только они соглашались служить на флоте его величества или найти нескольких друзей, которые поступили бы на службу вместо них. Кроме того, контрабандист вполне мог отстаивать свою правоту в суде и при наличии хорошего адвоката добиться, чтобы дело было спущено на тормозах. Многих фритредеров высылали из страны, но они часто возвращались — разумеется, незаконно.
Ни один контрабандист не относился к объявлению награды за свою голову слишком серьезно.
Трим угрюмо покачал головой:
— Вы не понимаете. Он нарушил режим британской блокады. Если люди его величества схватят Грейстоуна, его ждет виселица — не за контрабанду, а за государственную измену.
Эвелин остолбенела. Он нарушил блокаду Франции, установленную королем Георгом? Неужели он снабжал французов товарами в военное время?
И она неожиданно холодно произнесла:
— Я в это не верю.
— О, он нарушает блокаду, леди д’Орсе. Поговаривают, что он часто кичится своими «подвигами», кричит об этом буквально на каждом углу. И это — государственная измена.
Эвелин была потрясена.
— Тогда, выходит, он шпион?
— Откуда мне знать?
Она изумленно вытаращила глаза, но увидела перед собой не Трима, а Джека Грейстоуна за штурвалом его корабля. Слишком много корнуолльских контрабандистов шпионили на французов. Но Грейстоун помог ей и её семье бежать из Франции! Естественно, французский шпион не стал бы этого делать.
3
3 Фритредеры — лица, занимающиеся фритредерством, то есть свободной, беспошлинной торговлей. (Примеч. ред.)