На мужчине были надеты замшевые бриджи и ботфорты, позволявшие Эвелин оценить сильное и красивое мускулистое тело этого высокого красавца. Рубашка обтягивала его широкую грудь и плоский торс, а бриджи сидели, как вторая кожа.
Эвелин и представить себе не могла, что вот так случайно столкнется с таким человеком, и это почему-то обескураживало её.
В свою очередь, она тоже оказалась объектом пристального исследования. Мужчина внимательно смотрел на неё, так же откровенно, как она рассматривала его. Эвелин почувствовала, как вспыхнула до корней волос. Ей подумалось, что этот красавец пытается рассмотреть её черты, частично скрытые капюшоном.
Эвелин заметила у противоположной стены узкую кровать и поняла, что это ложе незнакомца. Красивый ковер застилал дощатый пол, на маленьком столике лежало несколько книг.
— Как вас зовут?
Эвелин судорожно дернулась, осознавая, как неистово колотится сердце. Что ей следовало ответить? Она ведь прекрасно понимала, что ни за что не должна раскрывать свою личность!
— Вы поможете мне?
— Я ещё не решил. Мои услуги стоят недешево, к тому же у вас слишком большая компания.
— Мне отчаянно нужно вернуться домой. И моему мужу необходим врач.
— Это только всё усложняет. Насколько он плох?
— Какое это имеет значение?
— Он может сам добраться до моего судна?
Эвелин нерешительно помедлила.
— Только с посторонней помощью.
— Понятно.
Похоже, этого контрабандиста совершенно не трогало её бедственное положение. Как же Эвелин могла убедить его помочь им?
— Пожалуйста, прошептала она, отходя от двери. — У меня дочь, ей всего четыре года. Я должна перевезти её в Англию.
Внезапно он оторвался от стола и медленно, лениво направился к Эвелин.
— Так насколько же вы отчаялись? — осведомился он ровным, ничего не выражающим тоном.
Хозяин каюты остановился перед ней, теперь их разделяли всего несколько дюймов. Эвелин застыла на месте, но её сердце бешено колотилось в груди. На что он намекал? Он явно к чему-то клонил, ведь, несмотря ни на что, его голос звучал оживленно, а в серых глазах плясали заинтересованные огоньки. Или ей это только чудилось?
Эвелин поймала себя на том, что просто заворожена, и это окончательно вывело её из состояния равновесия.
— Я совсем отчаялась, — с трудом, запинаясь, произнесла она.
Мужчина вдруг потянулся к капюшону Эвелин и сдернул его прежде, чем она успела понять, что происходит. Глаза наглеца тут же округлились.
Эвелин сковало напряжением. Она уже приготовилась протестовать. В конце концов, если бы ей хотелось показать свое лицо, она бы сделала это! Но, пока его взгляд скользил по её чертам, очень медленно, тщательно изучая её лицо, её яростное желание сопротивляться улетучилось.
— Теперь я понимаю, — тихо сказал он, — почему вы прячете лицо.
Сердце Эвелин гулко стукнуло. Он что, сделал ей комплимент? Счел её привлекательной или даже красивой?
— По всей видимости, нам грозит опасность, — прошептала она. — Я боюсь, что меня узнают.
Это вполне вероятно. Ваш муж — француз?
— Да, — ответила Эвелин, — и я никогда ещё так не боялась.
Он пристально взглянул на неё:
— Как я понимаю, за вами следили?
— Я не знаю, возможно.
И тут он снова потянулся к ней. Эвелин потеряла способность дышать, когда он убрал прядь темных волос ей за ухо. Сердце по-прежнему неистово трепетало. Его пальцы коснулись её щеки, и Эвелин с трудом удержалась от желания броситься ему в объятия. Как он мог так себя вести? Ведь они были совершенно незнакомыми людьми…
— Вашего мужа обвинили в государственных преступлениях?
Она вздрогнула.
— Нет… но нам приказали не покидать Париж.
Он снова внимательно посмотрел на неё.
Эвелин облизнула губы, жалея, что не может разгадать мысли этого странного человека, на его лице по-прежнему не отражалось никаких эмоций.
— Сэр, вы поможете нам? Пожалуйста…
Она не могла поверить, что её голос мог звучать так жалобно. А этот мужчина всё ещё стоял вплотную к ней. И что ещё хуже, теперь Эвелин отчетливо ощущала исходивший от его тела жар. Несмотря на то, что она была среднего роста, рядом с ним чувствовала себя маленькой и хрупкой.
— Я подумаю об этом. — Он наконец-то медленно отошел от неё.