— …тортик и пакет сока. На лестнице я вас и увидела — вы шли чуть впереди и медленно поднимались.
— Медленно? — обычно Кики чуть не бегала по лестницам — она вечно опаздывала, спешила куда-то, а потом это вошло в привычку.
— Да, у вас в руках были вещи: большой чемодан, обитый тканью в клетку, а в другой руке черный кожаный портфельчик…
Да, девушка, изображавшая Кики, просто обязана была подниматься медленно: чтобы все соседи, которые могли быть в тот момент в подъезде, смогли обратить на нее внимание.
Интересно, почему она не опасалась, что ее могут узнать? Ведь логично было бы предположить, что Кики может быть близко знакома с кем-то из соседей, и обман может раскрыться!
Главное, что «двойник» смело заговорил с Уваровой, как будто совершенно точно зная, что они с Кики практически не общаются, и она может не обратить внимание на мелочи, способные ее выдать. Голос, к примеру. Или рост…
Из всего дома Кики была близко знакома только с Жанной. Остальных соседей дай Бог, если знала в лицо — к примеру, фамилию мадам Уваровой она знала лишь потому, что та сама представилась, кокетливо улыбаясь Стасу, и представилась именно как «мадам». Помнится, они со Стасом потом неплохо повеселились, вспоминая этот эпизод…
А Жанна из дома выходит крайне редко — обновить запасы кофе и сигарет. Так что шанс столкнуться с ней на лестнице — невелик.
Значит, человек, который разрабатывал план — знал обо всем этом, иначе, риск разоблачения был очень велик!
— Как я… то есть, эта девушка была одета? — для порядка спросила Кики, хотя знала ответ.
— Кажется, на ней было такое же пальто, что и на вас сейчас. Я не уверена, но что-то светлое. Я не присматривалась, тем более, я была уверена, что это были вы.
— А голос? Вы ничего странного не заметили?
— Да, она говорила простуженно, сипло. Я еще удивилась, ведь голос был совсем не похож на твой… Девушка сказала, что вернулась из командировки, очень устала, и что в Калининграде мерзкая погода. Сильный снег, и внезапное похолодание. Кира, это ведь были не вы, верно?
— Да, не я.
— Меня кто-то обманул! Не подумайте, что я нарочно вас оклеветала…
— Разумеется, я так не думаю, — рассеянно отозвалась Кики, занятая своими мыслями.
До того, как они заехали в магазин, Кики задала еще несколько вопросов мадам Уваровой, но никакой новой информации не получила.
Ситуация казалась все более запутанной. Вообще Кики ощущала себя как будто в центре гигантского темного лабиринта с запутанными ходами, ответвлениями, ложными указателями на стенах… И ни одной, самой маленькой зацепки, которая смогла бы пролить свет на происходящее!
В супермаркете мадам Уварова бродила больше получаса. Кики никогда не любила долгих ожиданий: она выкурила несколько сигарет; устав сидеть в машине, прогуливалась по территории парковки.
Кроме дедуктивных размышлений, ее донимали мысли о Стасе. Он так и не позвонил до сих пор, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Как видно, он считал себя смертельно обиженным, а потому выжидал, когда Кики сделает первый шаг к примирению.
Она позвонила ему на работу сама — просто чтобы убедиться, что он в офисе. Голос у него был бодрый, энергичный, ни малейших последствий вчерашнего «пикника». Кики положила трубку, так ничего и не сказав.
Когда мадам Уварова появилась, Кики настолько извелась от ожидания, что готова была плюнуть на все и уехать домой. Терпение никогда не входило в список ее сильных черт. Поэтому она с невероятной радостью погрузила пакеты с продуктами в багажник и на всех парах помчалась в сторону банка.
Соседка всю дорогу пребывала в глубокой задумчивости: вид у нее был отрешенный. Она даже не заметила, когда несколько раз Кики проносилась в опасной близости от носа встречной машины, или лихо подрезала соседей по дороге. Казалось, мадам Уварова хочет что-то сказать, но не решается. Кики ждала-ждала, пока та созреет, но не дождалась и спросила сама, в лоб, хотя и весьма мягко:
— Простите, мне кажется, вас что-то беспокоит.
Вот будет весело, если соседка волнуется из-за возможной очереди в банке… Но та испустила тяжелый вздох и закивала.
— Да, есть одна вещь, которую я никак не могу понять…
— Что именно?
— Во-первых, если не вас, то кого же я видела в вечер убийства? Вы можете не отвечать, разумеется, ведь вы дали слово майору…