Она вспомнила, что замок заедало уже в ночь убийства, когда Кики ночевала на даче. Значит, кто-то уже тогда проникал в дом!
Официантка принесла кофе со сливками, горячие свежие круассаны, и Кики накинулась на еду, словно голодала неделю.
Но черт с ним, с домом! В конце концов, ничего ценного там не было, лишь старые вещи, которые даже нельзя назвать фамильными реликвиями. Так что разгром можно было пережить. Но Стас, Стас!..
Что делать, как жить дальше?
«Этого следовало ожидать: отношения уже давно не те, что были раньше, — вскинул голову внутренний голос. — Да ведь ты в глубине души подозревала о чем-то подобном».
Ни о чем я не подозревала, упрямо ответила Кики. Да, отношения стали чуть более…
«Пресными?»
Пусть так. Уже нет африканских страстей, но это — нормально! Мы стали почти семьей! Мне вот почему-то не приходило в голову отправиться налево за свежими впечатлениями…
«Все вы бабы — дуры», — философски протянул внутренний голос и замолк.
Кики в ярости порвала салфетку в мелкие клочья и приказала голосу больше не высовываться, иначе она его просто задушит!
Сделав глоток кофе, Кики схватила еще одну салфетку, ручку и принялась делать записи. Скоро получился список из восьми пунктов, правда, почерк оставлял желать лучшего.
1. Убийство.
2. Двойник.
3. Ключи от квартиры у Жанны.
4. Машина Стаса возле моего дома.
5. Убитый, кажется, выдавал себя за другого человека.
6. Убитый уже умер один раз, сгорел в машине.
7. У Стаса есть женщина.
8. Дачу разгромили какие-то подонки.
Она посмотрела на список с горькой усмешкой. Кажется, боги сговорились обрушить на нее целую лавину неприятностей. Кики погрызла колпачок ручки и приписала еще один пункт: «9. Меня хотели подставить. Кто-то из друзей».
«Этому человеку осталось еще поджечь московскую квартиру, подстроить увольнение с работы и угнать машину. Можно еще подкинуть в сумочку пару килограмм героина, и организовать милицейский патруль на моем пути. Тогда я буду совершенно счастлива», — подумала Кики в приступе отчаяния.
Узнать бы, кто за этим стоит! Ведь должна быть какая-то причина для подобной ненависти!
И она снова вспомнила о Вадиме. До сих пор иногда всплывали в голове картинки: его взгляд, полный неприкрытой злобы, побелевшие костяшки пальцев, хриплый от ненависти голос… Это было давно, но все же — было.
Возможно ли, что мужчина будет мстить женщине таким образом?
Если бы она хорошо знала Вадима, ей было бы легче ответить себе на этот вопрос. Но кто может влезть в потаенные уголки человеческой души?
«Ты даже собственного парня не знаешь, а пытаешься что-то понять о чужом мужике», — вякнул голос.
Что ж, логично.
«Надо бы выяснить алиби Вадима на вечер убийства», — подумала Кики, пытаясь привлечь внимание официантки различными жестами: разве только на стол не взбиралась и не размахивала сумочкой.
— Девушка, минеральной воды без газа, и посчитайте пожалуйста!
Так вот, алиби Вадима… Как бы установить, чем он занимался тем вечером? По крайней мере, встречать жену он не приехал, так же, как и Стас. А значит, оба были заняты более важными делами.
Узнать бы, какими.
Она залпом выпила минералку, расплатилась и, стуча каблуками, вышла на воздух. Покровка была вся в брызгах рассеянного зимнего солнца. Кики подставила лицо лучам, мельком подумала о посещении солярия, но потом отогнала неуместную мысль. Какой там солярий, разобраться бы с ворохом проблем, которые сыпались на ее рыжую голову как из рога изобилия!
Кики выкурила сигарету, подкинула в организм очередную порцию никотина, перемешанного с автомобильными выхлопами и запрыгнула в «Фордик».
Дома она зарядила совсем сдохший мобильник, позвонила в офис, дабы убедиться, что без нее родная компания пока справляется. Вовремя вспомнила про свою несуществующую простуду, и умело изобразила душераздирающий кашель. Потом приняла душ, выкурила сигаретку и поняла, что сейчас загнется от тоски и одиночества.
И ведь даже поплакаться на жизнь некому. Наверное, как-то неправильно она живет, раз в ее окружение затесался предатель…
Чтобы не раскисать, Кики включила компьютер, задумчиво разложила пасьянс, мельком отметив, что в карты ей везет. Значит, с любовью она в пролете?