Что мы имеем? Существует человек по имени Максим Матвеев, который не появляется дома уже полтора года. Существует Максим Матвеев номер два, который прописан по тому же адресу. Но это два разных человека, совершенно точно!
Человек из ее квартиры при жизни был красавчиком и наверняка покорителем женских сердец. Мужественные, классические черты лица, сильная фигура… От отсутствия женского внимания он определенно не страдал! В то время как Матвеев с Дашиной фотографии оказался чуть ли не деревенским трактористом, судя по внешности. Ничего общего!
Придвинув к себе чистый лист бумаги, Кики принялась быстро черкать заметки. На бумаге собственные мысли казались упорядоченными и вполне логичными.
«Версия 1. Матвеев сделал пластическую операцию.
Версия 2. Какая-то путаница с однофамильцами.
Версия 3. Кто-то из них жил под чужой фамилией.
Версия 4. Они близнецы, но об этом никто не знает».
На этом идеи иссякли. Критически взглянув на записи, Кики пришла к выводу, что все версии выглядят не слишком… убедительно. Путаница с однофамильцами исключалась, потому как Раменский подтвердил адрес: Кавказский бульвар, дом, квартира… А вот фальшивые документы – вполне реально, вот только Кики никак не могла придумать, кто из Матвеевых жил по чужим документам.
История с убийством становилась все более запутанной, стремительно обрастала новыми тайнами и загадками, словно снежный ком, катящийся с горы. Во всем этом беспорядке сам черт ногу сломит. А ей, Кики, вдобавок даже не с кем посоветоваться.
Страхи и мучительные подозрения вновь накрыли ее с головой. Один из лучших друзей оказался предателем. Эта изощренная инсценировка была явно спланирована заранее, а значит, дело может оказаться серьезнее, чем кажется…
Но ничего, она и сама справится. Кики в задумчивости потянулась к сигаретам, закурила и только потом сообразила, что нарушает строжайший запрет шефа на курение в офисе. Ну и черт с ним, с шефом! Она распахнула окно – ветер тут же бросил ей в лицо пригоршню снега – и проветрила кабинет.
После получаса раздумий в голову пришла идея. Кики едва удержалась от радостного восклицания, придвинула к себе клавиатуру, забарабанила по клавишам. Вскоре электронное письмо для Серафимы, давней еще со школьных времен подруги, улетело в просторы Всемирной паутины. Теперь остается надеяться, что Серафима не задержится с ответом.
До самого вечера Кики нервно поглядывала на мобильный телефон, но тот упрямо молчал. В шесть она выбралась из-за стола и засобиралась домой. Сидеть в офисе уже не было сил.
По дороге домой, застряв в длиннейшей, как хвост удава, пробке, Кики думала о Стасе. Мысли о нем крутились на краю подсознания, и отгонять их было бесполезно.
То, что его машина стояла возле дома в вечер убийства, не может быть простым совпадением. Или все-таки может? Кики смущало странное время, в которое мадам Уварова видела машину, – спустя примерно полчаса после того, как было совершено убийство.
Зачем бы Стасу светиться возле дома? Разумнее было бы уехать как можно скорее, чтоб, не дай Бог, не нарваться на глазастых, чересчур наблюдательных соседей…
Что это может значить?
Ничего дельного в голову не приходило. Кики на автомате доехала до дома, загнала машину в гараж и двинулась к подъезду, еле передвигая ноги.
В квартире она скинула одежду, разбросав ее по углам, приняла душ, а потом улеглась на диван с телефонной трубкой.
Кики заказала кучу еды в близлежащем китайском ресторанчике, потому что готовить ужин совершенно не хотелось. В одинокой жизни есть свои плюсы: можно не стоять у плиты, а обойтись пиццей или бутербродиком.
По телевизору не показывали ничего стоящего: унылые дикторши рассказывали о всяческих катастрофах, шли бесконечные бразильские сериалы или тупые подростковые комедии. Поэтому Кики сунула ноги в тапочки и уселась за компьютер.
Она надеялась, что, может быть, ей ответит Серафима, но письма в ящике не было. Точнее, новых писем пришло несколько – сплошь спам и дурацкие рассылки.
На всякий случай Кики проверила телефон – вдруг кончились деньги, а она и не подозревает? Но на счету было еще девять долларов, телефон был в порядке.
…Письмо от Серафимы пришло поздним вечером, когда Кики вяло таращилась в телевизор и жевала холодное мясо в кисло-сладком соусе. Компьютер издал мелодичный звук, и она, выронив вилку, подскочила к монитору.
«С тебя поход в кофейню – мне пришлось изрядно потрудиться. Никакой пластической операции у товарища не было, иначе это было бы отражено в уголовном деле. Целую!»
А вслед за письмом объявилась и сама Серафима – точнее, ее голос в телефонной трубке.
– Ну что, получила?
– Да, спасибо. Отметь в своем ежедневнике – в субботу идем в «Шоколадницу»!
– Какое там, у меня расписание составлено на три месяца вперед! – отозвалась с тяжелым вздохом Серафима.
С Кики они встречались крайне редко, приблизительно один-два раза в год: на вечеринках у старых друзей, встречах одноклассников… Серафима была журналисткой – трудилась в крупной газете, в отделе криминальной хроники. Ее связи на этой ниве были чрезвычайно обширными: казалось, она знала в лицо всех оперативников с Петровки, 38, а также добрую половину сотрудников московских управлений внутренних дел.
– Придется записываться к тебе на прием заранее.
– Брось свои шуточки, – надулась Серафима. – Я не виновата, что у меня такая бурная личная жизнь. Давай лучше о твоем покойнике…
– Он вовсе не мой.
– Один черт! Я договорилась со своим знакомым, который знает одного парня из окружного управления. А тот как раз имеет отношение к разыскным мероприятиям…
– Как у вас все сложно!
– Еще бы, это тебе не картинки рисовать, – вставила ехидная Серафима. – В общем, им удалось добраться до майора, ведущего уголовное дело, и выяснить, что ни о какой пластической операции речи не было.
– Тебе не пришлось… ну, в общем, потратиться?
– Пара бутылок водки, но это не в счет. Я у них в друзьях числюсь, поэтому мне помогли практически безвозмездно.
– Я тебе буду по гроб жизни благодарна!
– Еще чего не хватало! Ладно, извини, мне еще статью писать. Не пропадай!
И она бросила трубку, чтобы исчезнуть из жизни Кики на очередные восемь – десять месяцев.
Итак, благодаря Серафиме она выяснила, что хотела: никакой пластической операции Матвеев не делал, а это значит…
Это значит, что первая версия летит к черту. Матвеев номер один и Матвеев номер два – совершенно разные люди. Вот только они почему-то оказались связаны одной фамилией, адресом и датой рождения.
Сигарета помогла ей упорядочить мысли, правда, понятнее ситуация не стала.
Факты говорят следующее: Максим Матвеев, которого знают соседи по дому, исчез в августе, полтора года назад. До этого он вел беспорядочный образ жизни, мало работал, много пил, в общем, был не вполне адекватным человеком. В течение этого времени никто о нем ничего не слышал, и вдруг объявляется некий человек, которого тоже зовут Максим Матвеев. Здесь явно попахивало каким-то криминалом, по меньшей мере махинациями с документами.
Именно то, что тот, вечно пьющий Матвеев не подавал о себе весточек, больше всего настораживало Кики.
Здесь явно было что-то не так, и Кики преисполнилась решимостью это выяснить.
Для начала она вошла в Интернет, открыла пару новостных сайтов и несколько архивов криминальных новостей крупных ежедневных газет. Перешла по ссылкам на новости того лета. Она еще не совсем понимала, что именно ищет, но интуитивно чувствовала: в загадочном исчезновении пьянчуги Матвеева кроется что-то важное.
Даша говорила, что Максима никто не видел с августа две тысячи третьего года. Эту дату Кики и решила взять за отправную точку своих поисков. В течение часа она добросовестно вчитывалась в криминальные хроники Москвы за тот август. Убийства, кражи, разбойные нападения, поджоги, побеги из тюрем… К концу часа у нее волосы стояли дыбом от количества леденящих душу подробностей. Черт возьми, сколько же ужасов происходит в ее родном городе!