Резко усилилось зенитное прикрытие полка. Мало того, что его основу теперь составляли самоходные зенитные установки со спаренными 23-мм пушками, установленными на корпус старых Т-26, так ещё и было дополнено двумя машинами с названием «Тунгуска», тоже сделанных на шасси неизвестного Гаврилову танка. В отличие от первых, «Тунгуска» имела полностью закрытую башню вместо ограждения из тонких бронелистов, а её 30-мм пушки были спаренными. Причём, «Тунгуска», в отличие от самоходных установок на базе Т-26 и грузовиков Газ-АА с крупнокалиберными пулемётами в кузове, могла вести огонь по самолётам даже на ходу, не останавливаясь для открытия огня.
Но особо много времени на освоение этой новейшей техники не понадобилось: Т-26 и Газ-АА в войсках знали, как облупленные, а экипажи БМП и обеих «Тунгусок» сформировали армейские особисты из числа неких добровольцев, к которым было настоятельно рекомендовано не приставать с расспросами об их прошлом. Как и экипажи командирских радиомашин (до командира батальона включительно), огромных восьмиколёсных бронированных чудовищ, именуемых БТР-60, «бронетранспортёр-60». И только Гаврилову, как командиру полка, полагалась штабная машина на базе того же БМП, рассчитанная не только на обеспечение радиосвязью через четыре! радиостанции, но и на перевозку четверых (вместе с ним) штабистов.
Куда больше времени заняло обучение пополнения (за исключением загадочных добровольцев) новой тактике действий и изучению оружия, которым перевооружили полк. Обучали инструктора, плотно опекаемые теми же особистами армейского звена, одетые в ту же форму, что теперь носили гвардейцы Гаврилова, но без каких-либо знаков различия. Нужно сказать, оказавшуюся довольно удобной и… малозаметной.
Если не считать отдельного снайперского взвода, то с вооружения полка полностью исчезли винтовки и карабины на базе «трёхлинейки», а также гужевой транспорт. Первые полностью заменили автоматическими карабинами с магазином на 30 уменьшенных, в сравнении с винтовочными, патронов. Карабины двух модификаций: с цельным деревянным прикладом для простых мотострелков и со складывающимся металлическим для бойцов технических подразделений: артиллеристов, миномётчиков, водителей и командиров от комвзвода и выше. А лошадей с телегами заменил автотранспорт. Разнокалиберный, разного назначения, грузоподъёмности, проходимости, зачастую далеко не новый, но имеющий совершенно футуристический вид. Объединяло его одно: гвардии подполковник никогда не слышал о существовании таких марок машин. Кстати, происхождением всей новой техники и оружия, появившихся на вооружении полка, особисты тоже не рекомендовали интересоваться.
Доукомплектование и обучение, проходившие под девизом «быстрее, быстрее, быстрее», едва ли не ежедневно звучащим в разговорах с вышестоящим начальством, закончилось в середине августа, когда 1-му отдельному гвардейскому тяжёлому мотострелковому полку было приказано начать погрузку в эшелоны.
Разгружали на крошечной станции Борковичи, примерно в тридцати километрах от линии фронта, проходящей по правому притоку Западной Двины речушке Ужица. Тщательно затянутые брезентом машины, кроме самоходных зенитных установок, весь путь следовавших готовыми к открытию огня в случае авиационного налёта, быстро расчехляли, спускали с платформ и дальше уже гнали своим ходом. Вначале до шоссе, соединяющего Верхнедвинск с Полоцком, а потом ещё немного в сторону Верхнедвинска. Кроме двух рот, выделенных для охраны железнодорожного моста через Дриссу, расположенного северо-западнее Борковичей, и автомобильного возле деревни Волынцы.
Остальные подразделения полка рассредоточили по лескам и рощицам в самом узком месте междуречья Дриссы и Западной Двины, тщательно замаскировав технику и жилые палатки маскировочными сетями и срубленными ветвями деревьев.