...Ниночку Евдокимову Даша узнала мгновенно, по найденной в квартире Риты фотографии в стиле "ню". Сейчас она, понятно, была одета и сидела в уголке с видом невиннейшего ребенка, несправедливо заподозренного злыми дядями в краже варенья. Вот только Даша в комнате оперативников уже успела лицезреть бедолагу-сыскаря, которому Ниночка при задержании качественно прошлась по физиономии всеми десятью коготками - для жизни и здоровья увечья не опасны. но заживать будет долго, да и жена может преисполниться подозрений, бывали уже прецеденты, хоть справку мужику выписывай... Костя Гукасов предусмотрительно сидел в отдалении - но, понятное дело, меж Ниночкой и дверью. При виде Даши он мгновенно вскочил, с серьезным видом вытянул руки по швам и жестяным голосом отрапортовал: - Товарищ майор, арестованная доставлена! - и выпучил глаза в наигранном усердии, что твой фельдфебель лейб-гвардии. Евдокимова никак не могла считаться арестованной, поскольку не было ордера на арест. Всего лишь - задержанная, которую, если не вскроется ничего серьезного, придется с извинениями отпустить через семьдесят два часа. Да и Костя в жизни себя не держал таким идиотом. Игра просматривалась мгновенно - пухлощекий Костя с его трогательной бородкой был "добрым", следовательно, Даша... - Вольно. - сказала она неприятным голосом остервеневшей от собственной невинности старой уродки. - Сцапали все-таки стервочку? У нас не побегаешь. - Обернулась к Славке: - А вы что стоите? Идите к раненому сотруднику, снимите показания, как надлежит. Оказание сопротивления при аресте - это уже до пяти лет, как два пальца... - Подошла и оглядела Ниночку сверху вниз, громко сообщила через плечо Косте так, словно кроме них двоих, в кабинете никого и не было: - Смазливенькая. На зоне ее быстро приспособят, будет лизать паханкам щелки со всем усердием, пока язык не протрет. Целка? - Н-нет... - промямлила Ниночка, на глазах доходя до нужной кондиции. - Твое счастье, - холодно порадовала Даша. - Одной заботой меньше, на зоне целок любят столовыми ложками распечатывать... - Села возле стола, закурила, с крайне нехорошей улыбочкой принялась разглядывать съежившуюся Ниночку. Клиентка, ручаться можно, дозрела... Запросто может описаться. "Нет, подумала Даша, - эта ребром ладони шею сломать не могла. Есть все-таки сыскарская интуиция, что ни говори... Девочкин потолок - коготками по физиономии..." - Товарищ майор, может, нашатыря принести? - сердобольнейшим тоном вопросил отличный опер Костя Гукасов. - Плохо девушке... - Пусть привыкает, - непреклонно сказала Даша. - Все равно парашу нюхать... Ага! Слезы брызнули в три ручья. Клиентка ревела громко и самозабвенно, пытаясь вытирать щеки скользким рукавом розового синтетического пуховика. Даша ей не мешала. Продолжалось это довольно долго, но в конце концов запас слез кончился, пошли "сухие" всхлипывания. Даша подала знак глазами Гукасову. Знала, что он и сам подыщет нужные слова. Костя не подкачал. - Товарищ майор, а может, зря наши на нее так навалились? Вы посмотрите соплюшка, куда ей... - А что же она от милиции четыре дня бегала? - сварливо спросила Даша. Сама, может, и не убивала, но могла впустить кого-то в квартиру... - Да никого я не впускала! - прямо-таки возопила Ниночка. - Когда я пришла, она уже была мертвая... Даша сделала Косте знак, означавший, что ему немедленно следует взяться за стилос. Он кивнул и полез в стол за бланками. - Так-так... - сказала Даша на полтона ниже. Подсела к девушке, задрала ей указательным пальцем подбородок. Смазливенькое, насмерть перепуганное мокрое личико. - А давай-ка, радость моя, по порядку. Я все-таки не зверь, если меня не доводить... - А вы кто? - боязливо спросила Нина. - Заместитель начальника городского уголовного розыска, - сказала Даша. Майор Шевчук, она же - Дарья Андреевна. А ты, стало быть - Евдокимова Нина Федоровна, Шантарский университет, третий курс философского... Интересная у тебя философия - сотрудников милиции при исполнении когтями полосовать... - Это нечаянно получилось... - А Уголовный кодекс, знаешь ли, таких тонкостей не разбирает... Скрипнула разболтанная дверь - заглянул Славка, с которым была предварительная договоренность, и, узрев Дашин условный знак, равнодушно сказал: - Дарья Андреевна, там у соседей тюремная машина клиента забирает... Может, сразу на нее бумаги оформите, чтобы зря конвой не гонять? - Погоди, - сказала Даша, созерцая съежившуюся клиентку. - Пару минут они подождать могут? Может, я ее еще и оформлять не буду, смотря как договоримся, так что покури пока... Славка кивнул и исчез. - Вот такие пироги, - сказала Даша. - И машина для тебя готова, если что... - А можно как-нибудь... - послышался долгожданный лепет. - Все можно, - сказала Даша. Наклонилась поближе и внятно, проникновенно сообщила: - Ты понимаешь, мы тут не звери. И сами мы никого не сажаем, сажает прокуратура. План у них такой; как в старые времена. Если есть убийство, должен быть подозреваемый. И так уж обернулось, что под рукой у них, кроме тебя, никого другого нет. - Но я же ее не убивала... - Глядишь, и разберутся, - сказала Даша. - И выпустят. Только насидишься ты до того со всякой сволочью, которая с тобой будет вытворять такое, что сказать противно. Логика у прокурора будет простая: а почему это сия девица вздумала скрываться, если совесть у нее чиста? - Я испугалась... - Погоди, - сказала Даша. - Лирику - на потом. Видишь ли, есть один маленький секрет: хотя мы сами никого и не сажаем, все бумаги насчет тебя будем писать мы, а не прокурор. Можно написать так, а можно и этак. Хочешь, я тебе дам вовсе уж роскошную возможность через часок вернуться к папе с мамой? (судя по лицу Ниночки, она не просто хотела - отчаянно жаждала). А возможность такая: ты мне чуть погодя старательно напишешь заявление. И получится, что не мы тебя ловили, высунувши язык, а ты сама добровольно явилась в эту контору и рассказала все, что знаешь... С тем бедолагой, которого ты когтями испахала, я постараюсь договориться... Только уговор: если я потом узнаю, что ты хоть капельку утаила, найду способ наделать та-аких пакостей... Как? - А не обманете? - А ты рискни. - Это про вас в прошлом году в газетах писали? - Ага, - сказала Даша. - И там, если помнишь, пару раз упоминалось, что есть у меня такая дурацкая привычка - держать слово. Мне не твой скальп нужен, а информация. Лично мне, чтобы свалить работу с плеч, достаточно закатать тебя в камеру, а уж потом пусть с тобой прокурор нянчится... Только мне, видишь ли, нужно поймать убийцу. Привычка у меня такая.. Девчонка подняла мокрые глаза и впервые взглянула ей в лицо: - А вы их всех подряд ловите? Или есть такие, которых тронуть боязно? Любопытная реплика, отметила Даша. И сказала: - Веришь ты там или нет, но в данном случае у меня в кармане карт-бланш на любого убийцу, кто бы он там ни был. Знаешь, студентка, что такое карт-бланш? - Он же - леттр де каше? - Ага, - сказала Даша. - Видишь, такой у нас с тобой начался интеллектуальный разговор... Не переживай. Если поладим, я тебя в обиду не дам. И дальше меня твоя информация не пойдет... Правила игры, знаешь ли. Врагов я грызу, а друзей защищаю, потому и сижу в нынешнем креслице, дело тут даже не в тебе, а в принципе... Уяснила? Сигаретку дать? Она уже видела, что выиграла: материал попался мягкий, идеально поддававшийся самой простой обработке. Придвинула пачку сигарет и мятую жестяную пепельницу: - Ну, договорились? Вот и ладушки... Давай-ка с самого начала. Ты у нее давно работала? - Семь месяцев. Моя подружка у нее работает визажисткой, она и порекомендовала... Работа, в принципе, была нетрудная - пару раз в неделю навести порядок, повозиться на кухне, когда будут гости. Вот гости бывали частенько... Ну, в магазин, в прачечную и все такое... - Я так понимаю, она тебе платила наликом без всяких официальных бумажек? Ну и ладненько, я к налоговой полиции отношения не имею, пусть сами крутятся, как умеют... Значит, ты у нее убиралась дома, помогала крошить салатики... Такой пасторалью дело и ограничивалось? Мне тут успели наябедничать, что ты с ней порой по шикарным дачкам ездила... Учти, Нина, если начнешь крутить поперек нашего джентльменского договора, могу и рассердиться... - А я и не говорила, будто не ездила... - торопливо сказала Нина, и на лице с подтаявшей косметикой изобразилось некоторое смущение. - Бывало... - А папе с мамой вкручивала, будто сопровождала хозяйку в недальние гастроли... - Ну да, вы же с ними определенно говорили... - А ты как думала? Два часа слушала, как сокрушаются о благонравной и положительной доченьке, на нервы исходят... Значит, романы кое с кем из Маргаритиного круга у тебя случались? - Вот только эскорт мне не надо шить... - Кто ж тебе его шьет? - усмехнулась Даша. - Я и говорю - скоротечные романы с подарками и приятным времяпрепровождением, возможно, иногда и денежки, чтобы купила себе какую-нибудь мелочевку... Но никакого эскорта. Самая обыкновенная личная жизнь конца двадцатого века. Ты на меня не взирай так пытливо, я не иронизирую, просто-напросто подыскиваю формулировки, чтобы и твое достоинство не задевать, а суть дела уяснить. - Что тут уяснять? - преспокойно пожала плечами юная фемина. - Жизнь как жизнь. В конце-то концов, не было у меня никакого единственного и неповторимого, бедного талантливого студента, которого бы обманывать пришлось... Логично? - Логично, - согласилась Даша. - А поскольку ты у нас человек совершеннолетний, я тебе мораль читать не собираюсь. Не мое это дело... С Маргаритой на фоне светской жизни трений не было? Скажем, кавалера не поделили? - Да нет, обходилось, - усмехнулась Ниночка без малейшей тревоги. - Всегда можно было договориться... Не такие уж сокровища, в самом-то деле, всем хватит... Вообще, мы с ней неплохо жили. У меня полное впечатление, что ей нужна была подружка, потому что по работе или сплошные завистницы, или гримерши-парикмахерши, а они, если подумать, такие же завистницы, каждая смотрит вслед и думает про себя: у меня и попка не хуже, и ноги не короче, почему же этой выдре все достается? - Это твое собственное философское наблюдение или Маргарита наболевшим делилась? - И то, и другое, если подумать... - А ты, значит, ей не завидовала? - Да как-то нет... - А вот это ты как объясняешь? - Даша перевернула заранее вынутую из папки фотографию, где обе красотки, живая и мертвая, сидели в голом виде и превосходном настроении. - Часом, не поигрывали в лесбос? Вот тут обретшую было уверенность в себе Ниночку немножко проняло - не особенно, но все-таки. Покраснела слегка, кинула беспокойный взгляд на усердно склонившегося над протоколом Костю. - Не тушуйся, - примирительно сказала Даша. - Статьи, ежели добровольно, как-то не предусмотрено... А мы тут всякое повидали. - Да это сплошные приколы... - А точнее? - Ну, неудобно... - Мы насчет чего договаривались? - спросила Даша посуше. - Взяли и снялись ради прикола. У нее в квартире. Ну, если откровенно... Ритка была повернута на Мерилин Монро, вы уже сами, наверное, знаете. Такой тихий шиз. Если что-то делала в свое время Мерилин - ритка непременно должна была то же самое старательно повторить или хотя бы попробовать. Больше всего она как раз комплексовала из-за кино - ей самой ни за что было не пробиться в кино, не тот полет... Вот. А однажды она где-то прочитала, что Мерилин пару раз пробовала лесбос - ну, и загорелась со всем пылом. А кто у нее под рукой? Я, естественно. Вот и уговорила попробовать - после второй бутылки и второго золотого колечка. Не в колечках дело, на меня тоже озорное настроение нахлынуло - взять и попробовать, что в этом такого есть... только ничего не получилось, обе добросовестно старались-старались, но потом стало окончательно ясно, что по жизни мы с ней не лесбиянки. Ухохотались обе, возились, как дуры, тем и кончилось. Она потом, правда, немного комплексовала, но я ее убедила, что насчет Мерилин и ее лесбийского опыта могли быть понаписаны сплошные враки... Я и правда так думаю. Ритка и снотворное пробовала глотать кстати и некстати, потому что Мерилин пила, и замуж за этого обормота из "Шемрока" одно время собиралась... Она разговорилась, болтала много и охотно. Костя порой не успевал записывать. Однако чем больше Ниночка выкладывала, тем скучнее Даше становилось - с профессиональной точки зрения. Ничем не примечательная жизнь провинциального "высшего света", старательно подражавшего то ли столичному стилю, то ли дешевым кинофильмам, - роскошные дачи, шашлычки-коньячок, катера и таежные полянки, кто-то кому-то по пьянке украдкой распорол ножницами плавки, кого-то принялись в шутку топить в бассейне и едва не закупали до смерти, две бомондовых бабенки вцепились друг другу в волосы, что твои дешевки с привокзальной площади, один весьма известный кандидат в депутаты спьяну облевал цепную овчарку, за что и был ею качественно потрепан с последующим вызовом "скорой" и долгим лечением покусанного зада... И все же Даша терпеливо слушала, надеясь, что выцепит нечто полезное, способное пролить свет или просто ухватить не замеченную прежде ниточку... Убедившись, что ничего подобного не дождется. какое-то время слушала просто по инерции - и, когда представилась возможность ненавязчиво прервать, подняла руку: - Ладно, хватит... что-то я уже скучать начала... - и достала очередную фотографию, потом вторую, третью. - А вот эту дачку ты, часом, не узнаешь? Нина старательно всмотрелась - и в глазах у нее что-то мелькнуло, то ли тревога, то ли страх, даже рука дрогнула. Увы, никак нельзя было определить, к знакомому интерьеру это беспокойство относится или к запечатленным на снимке мужчинам. - Что-то не припомню я такой дачи. Их столько было... Камин, вроде бы, знакомый. А может, один мастер делал... - А мужики? - Не знаю я никого... - Стоп, - сказала Даша. - Радость моя, ты только не думай, что ты у нас самая хитрая... Лады? - А что? - А ничего. Сначала все шло нормально, потом ты стала крутить. Неумело крутить, Нина, я тебе скажу... Подожди, - Даша подняла ладонь. - Не гони лошадей. А то начнешь врать неумело, придумывать что-то на ходу, вляпаешься моментально и окончательно. Мы здесь не то чтобы хитрые, мы вовсе не гениальные сыщики - просто работаем давно, всех и всяческих уверток навидались, и понять, когда человек врет, при моей практике нетрудно... Соображаешь? - Она заговорила резче: - Знаешь, где начинаются связанные с тобой непонятки? С того момента, как ты, застав Маргариту мертвой, выскочила из квартиры и пустилась в бега, словно крепостной мужичонка - на вольный Дон... А вдруг она была еще живая? Ты же не врач, и близко с медициной не лежала... - Я же ее руку трогала... - выпалила Нина. - Она была холодная, как... как не знаю что. Жуть... - Хорошо, - сказала Даша. - Она была холодная. Ты бутылку в кухне видела? - Ага... - Могла подумать, что она по пьяному делу поскользнулась и приложилась головой. Что у нее отказало сердечко - с похмелья и со здоровыми случается... Зачем тебе бежать, кто тебя обвинит и в чем? Пришла утром, увидела хозяйку мертвой, на тебя никто и не думает, ты всю ночь провела дома, родители подтверждают... Уж извини, но в простой испуг мне что-то не верится, хоть ты меня режь. С одной стороны, ты мне то и дело повторяешь, что вы были скорее подругами, с другой - за все время, что мы тут болтали, ты ни разу не заикнулась не то что о своих догадках насчет причин смерти, а вообще обходила стороной это слово, "смерть". И не могу я отделаться от впечатления, будто тебе уже заранее все ясно... Все ты знаешь про свою подружку - потому и страх за себя посильнее, чем грусть-печаль... Нет? - Вы не поняли... - Все я поняла, - сказала Даша. - Ты, родная моя, боялась того же самого... Боялась, в свою очередь, получить по голове. Потому и бегала. И не пришла тебе в голову одна простая вещь: если я тебя сейчас отпущу - а я тебя, пожалуй что, отпущу, - на воле тебя очень быстро достанут? Это ты знаешь, что ничегошеньки мне не сказала, - а они-то будут заранее предполагать самое для себя худшее. Ты что, детективов не читаешь и не смотришь? Объясняй потом, что ничего ты не сказала... Она затянула хорошо рассчитанную паузу, не спеша пускала дым, вроде бы и не глядя на ссутулившуюся собеседницу, но краешком глаза, конечно, держала девчонку и отметила нешуточное борение чувств, отражавшееся на подурневшем личике. Что-то было, и серьезное, инстинкт гончей подвести не мог... - Да с чего вы взяли? - сказала Нина скорее жалобно. - Ничего не было... - Дурочку не гони, ладно? - сказала Даша насквозь деловым, даже равнодушным тоном. - Мне вокруг тебя плясать некогда. Я, честно тебе признаюсь, немного перегнула палку. С самого начала. Решила, будто ты замешана каким-то боком. Потому и орала на тебя, как Ленин на буржуазию. А теперь вижу, что ты к убийству никакого отношения не имеешь, а потому не вижу причин прятать тебя за решетку. Скоро будешь свободна, как птичка. А охранять тебя основании нет. И следить за тобой никто не будет. Тут не Чикаго, нет у меня ни лишних людей, ни машин, да и слежка не так просто оформляется - сто бумажек заполнить придется, обосновать и доказать, а начальство лишней головной боли тоже не хочет... В общем, Нинуля, выйдя отсюда, останешься одна-одинешенька. Уверена, что они тебя не ищут? Девчонка вскинула глаза: - А вы уверены, что у вас хватит сил? - Уверена, - сказала Даша. - Есть такое распространенное заблуждение будто у любого богатенького Буратинб или имеющего отношение к власти обормота все кругом куплено и все схвачено. Дыма без огня, конечно, не бывает, но поверь моему опыту - если придет такая потребность, можно взять за задницу чуть ли не любую шишку... А потребность есть, между прочим... И резко сменила тон: - Так узнаешь дачу? - Как сказать... Я там не была, но, по-моему, часы те же самые... - Переведи, - сказала Даша. - Что за ребус? Ты там не бывала, но часы узнаешь... Она присмотрелась к фотографии - довольно большие часы на каминной полке, вокруг циферблата сгрудились бледно-желтые, толстомясые нимфы в манерно-вычурных позах, массивная подставка, общее впечатление самое убогое, дешевка... - Маргарита эти часы очень похоже описывала... - В какой связи? - Ритка говорила, будто под этими самыми часами спрятала что-то... Даша навострила уши. Информация, и в самом деле, пошла прелюбопытнейшая. С месяц назад начались определенные странности, чем дальше, тем больше выплывавшие на поверхность. Что-то с Маргаритой происходило, тревожащее и совершенно непонятное. Нина это подметила довольно быстро, пробовала расспрашивать, но ясных ответов не получила. Зато, стоило хозяйке-подружке набраться как следует, градом сыпались туманные намеки, слезливые недоговоренности, смутные страхи. Нина клялась.и божилась, что новая пьяная болтовня отличалась от всего прежнего, как небо от земли. Да и вообще, раньше, насколько она помнит, Маргарита закладывала совершенно иначе, не в пример спокойнее и веселее. Теперь же казалось иногда, что она то ли начала сдвигаться умом, то ли вляпалась во что-то чрезвычайно грязное. Второе вероятнее, поскольку изменения подозрительно легко увязывались с появлением в ближнем кругу певицы двух новых закадычных друзей... - С этим она познакомилась еще до меня, - Нина ткнула пальцем в физиономию Дашиного информатора. - Это какой-то деятель из губернской управы, особа, приближенная к императору... У меня впечатление, что он-то Ритку с этими двумя и познакомил. Вот это - Вячик. Так его все звали, и Маргарита тоже. Больше о нем ничего и неизвестно - Вячик и Вячик... Отчество Камышана - Вячеславович, припомнила Даша. Совпадение или нет? - А второй? - Второго все звали Роман. Отсюда и постоянные шуточки - "веселый роман", "бесцеремонный роман"... Только шуточки были скорее, я бы сказала, подобострастные. Виктор, - она вновь ткнула пальцем в Дашиного информатора, - был, я бы сказала, ступенечкой пониже Романа, а Вячик вообще где-то на последнем месте. Ну, вы же знаете, наверное, как это бывает: в компании очень быстро просматривается, кто есть кто, кто на котором месте... Перед Романом они оба самую чуточку лебезили. Сильный такой мужик, я не про мускулы - чувствуется, у такого в кармане и "золотые" кредитные карточки, и длинные нули на счетах... Хотя и мускулами не обижен... Импозантный джентльмен... - Что, и к тебе клеился? - Когда они появились, как-то само собой вышло, что меня начали отшивать. От этой именно компании. Ритка, когда уезжала с ними, меня с собой никогда не брала. А с другими компаниями, с другими дачами все шло по-старому... - И как она это объясняла? - А никак. "Ты уж извини, такие дела..." - И кто из них с ней лялькался? Нина задумчиво помолчала: - Вот вы знаете, у меня такое впечатление, что - никто... - А это? - Даша вытащила фотографию. - Застолье бьет ключом, народ развлекается... Все крепенько поддавши. - Все равно, - упрямо повторила Нина. - Такое у меня впечатление. То ли там был кто-то еще, то ли пьянки были исключительно делового плана. - Не складывается, - сказала Даша. - Некий богатенький Роман, деятель из губернской управы - и певица Маргарита. Ну какие с ней могли быть дела у импозантных джентльменов, окромя постельных? Никто, ни один человек и словом не обмолвился, что у Маргариты были какие-то коммерческие таланты. И никакими бизнесами она не занималась, все крутил Гуреев... - Сама знаю, - потерянно промолвила Нина. - И все равно, никак не похоже было, что она с кем-то из троих спит. Такие вещи сразу видны... Понимаете? - Понимаю, - сказала Даша. - А сама она, значит, и словечком не обмолвилась? - Ни разу. Сплошные недомолвки. Что-то такое серьезное, способное ее вознести на всю оставшуюся жизнь, что-то вовсе уж грандиозное... А параллельно с этим Ритку иногда прямо-таки трясло от страха. - Куда - вознести? - Представления не имею. В последние дни это у нее постоянно шло в связке - то бормочет, что взлетит на недосягаемые высоты, то начинает хлюпать носом и твердить, что ее раньше зарежут... А когда она однажды перебрала при Вячике и начала гнать ту же самую дурь, он на нее покосился так, что мне поневоле жутко стало. Как волк, право слово. А потом выманил меня на кухню и стал расспрашивать: что она мне рассказывает, особо ли со мной откровенничает... И все такое. Я, конечно, прикинулась дурой. А он... Нину явственно передернуло. - А он вытащил пистолет, упер мне дуло вот сюда, под шею, знаете, как в кино показывают. И сказал что-то вроде: смотри у меня, ласточка, будешь болтать - или мозги по стенке разлетятся, или под асфальтом окажешься... - Пьяный? - Пьяный-то пьяный, а глаза - волчьи, трезвые... - Пистолет был настоящий? - Определено. Он сначала вынул пистолет, потом обойму, показал мне, загнал в ручку, этак демонстративно... Патроны были самые настоящие. Мы на одной дачке пару раз стреляли из настоящего, я запомнила, как все выглядит... - И когда это было? - Дня за три до... - Статья сто девятнадцатая, - сказала Даша удовлетворенно. - Объясняю, чтобы ты не особенно боялась. Уже есть основания, чтобы взять за хвост твоего Вячика. - А если у него есть разрешение на ствол? - Все равно. Та же статеечка. Если имелись основания опасаться осуществления угрозы... Имелись у тебя основания? - До сих пор жутко... - Так и напишешь потом. Когда она тебе рассказывала про часы? - В тот же вечер. Роман вышел на кухню, Вячик успел спрятать пушку, только Роман, по-моему, все равно заметил, выставил меня в комнату, и они в кухне еще минут пять разговаривали на повышенных оборотах. Вячик вышел, как побитый, а Роман мимоходом покосился на меня, не то чтобы зло, совсем не так, как Вячик на кухне - но все равно мороз прошел по коже... Они уехали, а Ритка принялась глотать красное стаканами. Я тоже от расстройства изрядно приложилась, в меня впервые в жизни тыкали пистолетом... Мандраж был изрядный, что уж там. После всех этих ужасов в газетах... Вы правильно сказали - доказывай потом, что я ничегошеньки не знала... Ну, короче, Ритка стала ныть, что ее непременно зарежут. Ее почему-то непременно должны были не утопить там или застрелить, а именно зарезать. Может, зациклилась из-за этого вот ножика... - показала она на фотографию. - И сказала, что спрятала что-то под часами на даче. - На какой? - Не знаю. Показала фотографию и долго объясняла по десятому кругу: под этими самыми часами, никто сто лет не хватится, а достать, если понадобится, проще простого... "Интересно, что там можно спрятать?" - подумала Даша, в сотый раз рассматривая фотографию. Массивная подставка, если внутри нет тайника, что можно под нее подсунуть? Листок бумаги, несколько купюр, и не более того... - А потом? - Ничего особенного. Ровным счетом. Она уже была едва тепленькая, да и у меня в голове шумело. Собралась и поехала домой. А в тот день... - она жадно затянулась. - Приехала около девяти, как обычно. Открыла своим ключом, прислушалась - ну мало ли, вдруг у нее кто-то в спальне, прошлась по комнатам, заглянула в ванную, а она там, глаза распахнуты, в потолок уставилась... Она замолчала, передернувшись. Немного выждав ради приличия, Даша негромко спросила: - Ты ничего из квартиры не забирала? - Да зачем? Я оттуда уже через пару минут вылетела бледно улыбнулась она. - И ушла в подполье... - Точно, через пару минут? - Честное слово! Подумала, что они могут вернуться... - Почему "они", а не "он"? - Не знаю, - честно призналась Нина, пожав плечами. - Так вдруг подумалось... - Потому что связывала "они" с той компанией? Вячик, Роман и Виктор? - А пожалуй что... - Через пару минут, - упорно повторила Даша. - Нина, ручаешься? Около девяти, не пробыла и пары минут... - Ну честное слово! - непреклонно сверкнула она глазами. - Не знаю, чем и клясться... Бывает ли смертельно опасным клочок бумаги, который свободно можно подсунуть под часы? Еще как... Даша быстренько кое-что прикинула. Даже если видеомагнитофон программировала Нина, уличить ее в этом невозможно да и зачем, откровенно говоря? Кто бы с ним ни возился, у него не было другой задачи, кроме как привлечь внимание к тому, что случившееся - все же убийство. Задача достигнута, отлично. Не это сейчас главное... Развеселая компания с фотографии обрела конкретные имена, и, если верить девчонке, внутри этой бражки наблюдаются свои, сложные отношения - а это уже посыл для вдумчивой работы, господа... - А как сама Маргарита относилась к этой троице? - спросила Даша, спохватившись, что затянула паузу. Нина думала совсем недолго: - К Виктору - ровно. Симпатичный мужик, самый, я бы сказала, простой из всех. С некоторой бесхитростностью. Рита что-то похожее говорила. Роман... Вот Романа она в каком-то смысле уважала. Как сильного, настоящего мужика. А Вячика, я уверена, боялась. Побаивалась. Не потому, что он опасный, а оттого, что психованный. Знаете, бывают такие, вроде бы и соплей перешибешь, и карман от денег не лопается, и ничего в нем нет особенного а все его побаиваются по причине явной психованности... Ну, там, прощают что-то, чего нормальному не простили бы, откровенно послать на хрен боятся... Понимаете? - Кажется, - сказала Даша. И подумала: даже если исходить из беглого описания, сразу видно, что все трое абсолютно несхожи характерами. Насчет Вити-Стольника Нина угодила в самую точку - вот именно, "некоторая бесхитростность", даже противозаконные грешки его отмечены этакой лапотной простоватостью, другой проворачивал бы все не в пример изощреннее и сорвал бы больше. Танцуем дальше: чисто дружеские отношения обычно возникают там, где люди во многом похожи друг на друга, зато здесь все наоборот. Суперменистый Роман, лапоть-Стольник и дерганый Вячик. Последнего Даша себе уже примерно представляла, и общее впечатление не в его пользу - серьезные люди, даже надравшись, не грозят пистолетами сопливым девчонкам. Кстати, на снимках с Маргаритой Вячик - единственный, кто получает явное удовольствие, держа нож у горла очаровательной певицы, по двум другим видно, что они забавляются, и не более того, а у этого и морда лица хищноватая, и глаза нехорошие... Неврастеник, определенно, шестерка. Конечно, следует сделать поправку на то, что Ниночка была откровенна не до конца, и все же, все же... Даже для совместных попоек и легонького блядства люди инстинктивно тянутся к тем, кто близок им по характеру, по нраву... Компашка, сцементированная чисто деловыми интересами? Вот только - какими? В какие это тайны ухитрилась почти с ходу проникнуть незадачливая Маргарита? И почему троица стала Ниночку откровенно отшивать (тут она, пожалуй, не врет, с неприкрытой обидой жаловалась, что ею вдруг пренебрегли). Как ни крути, а девочка весьма даже недурна, неглупа, держать себя умеет пообтесалась при Маргарите привыкла иметь дело с "высшим светом", кое-кто из допрошенных в качестве свидетелей отзывается о Ниночке с большим пиететом и ни в коей мере не считает примитивной шлюшкой... Аллах ведает, как обстоит дело с Романом и Вячиком, но Стольник - ярко выраженный гетеросексуал, даже после того, как меж ним и Дашей образовались весьма специфические отношения, пару раз пытался деликатненько закинуть удочку... Если здесь - чистейшей воды дела, бизнес, гешефт, зачем им нужна была Маргарита? Не в спонсоры же набивались? Подумав, она задала этот вопрос вслух. - Вот уж ничего подобного, - мотнула головой Нина. - Ритка мне непременно похвасталась бы, не удержалась. Для творческих людей в наше время спонсор - чересчур большая радость, такой с хорошими знакомыми моментально делятся. - Ну ладно, - задумчиво сказала Даша. - Бери бумагу и кратенько излагай все. - Это что, явка с повинной? - Да что ты, - сказала Даша. - Заявление. Можешь сделать упор на то, как ты боялась этого нехорошего типа с пистолетом, только не особенно перегибай палку. - А потом? - Потом съездишь с нашим человеком домой к Маргарите. И посмотришь, не пропало ли что - какая-нибудь вещичка, о которой мы и знать не могли, а ты ее отсутствие заметишь моментально... Кстати, что она держала в деревянной шкатулке? Большая такая, коричневая, вся в резьбе... - Не знаю, при мне Рита ее никогда не отпирала... Может, документы? - Ну, оглядишься, в общем. А потом отвезем тебя в общежитие. В милицейскую школу. Там есть девичье крыло, устроят. Дней несколько поживешь для вящей надежности, с родителями урегулируем. Чужому на территорию попасть совсем непросто, там тебя не достанут. И знать никто не будет. Согласна? - Так это вообще прекрасно... - Говорила же - я не зверь, - хмыкнула Даша. - Ты мне, главное, не ври - и будем жить, как Беляночка с Розочкой... Отошла к окну и бессмысленно смотрела на асфальтовый внутренний двор, где стояло несколько патрульных машин. Она была довольна собой. Расколоть Ниночку удалось сравнительно быстро и легко - при этом Даша, что греха таить, самую чуточку нарушила Уголовно-процессуальный кодекс, но никто об этом никогда не узнает, потому что Ниночка жаловаться не будет, а Славка с Костей - люди свои. Теперь у оперов есть собственноручное Ниночкино заявление, следовательно, угрозыск - весь из себя в белом, а прокуратура, соответственно, несколько наоборот. А шестой пункт сто двадцать второй статьи УПК, гласящий, что о задержании подозреваемого лица следует письменно уведомить прокуратуру в течение двадцати четырех часов, обойден изящным финтом: не было никакого задержания, а имел место добровольный приход гражданки Ниночки в нашу славную рабоче-крестьянскую милицию. С целью активного сотру