— Бредовыми? Невнятными?! — Куроганэ взял из рук офицера и швырнул под ноги Кэндзо сначала отрубленную руку со свитком, а затем — мелкоячеистую сеть с четырьмя отрубленными головами. — Ты, — предатель! А это — твои новые друзья! Я сказал это достаточно внятно, брат? Ты продал нас чернокожим псам страны Облаков! Заключил с ними договор о военной поддержке и попросил об одолжении — избавиться от меня! Законного наследника! Единственного, у кого власти и влияния на наших островах столько же, сколько у тебя! Эти четверо, — он пнул головы в сети. — Приходили за моей головой, но оставили свои, и успели все рассказать перед смертью! Захотел титул дайме Морей и статус сына огня? Твоя прогнившая кожа достаточно черна для этого?
— Молчать! Ни слова больше, спившийся дурак, или я вышибу тебе последние зубы! — взъярился Кэндзо. — Хватит нести этот наркотический бред! Я не вел никаких переговоров с шиамами! Никого к тебе не подсылал! Мне крайне невыгодна твоя гибель, просто потому что в одиночку я не смогу одновременно управлять нашими островами и водить в бой корабли! А я никогда не делаю то, что мне не выгодно! Открой глаза, дурень! Лисы играют тобой, как марионеткой! Нарезали где-то чернокожих кочанов, нарисовали вензелей на гальюнной подтирке и сыграли спектакль с имитацией покушения! И ты повелся, как мальчишка? Я не узнаю тебя, Куроганэ! А я очень не люблю не узнавать друзей. Ты привел крыс из Кровавого Прибоя? У меня к вам только один вопрос: кто из вас златохвостый оборотень?!
— Опять лисий след? — зло рассмеялась Такасэ Мей. — Крестьяне злых духов реже вспоминают, чем нынешние правители эту всесильную и вездесущую богиню!
— Молчать! — Куроганэ гневно взмахнул стальной клешней. — Не встревай, бешенная кошка! Это наш разговор и наше дело! — он наставил на чудовище абордажный тесак. — Бессмертный Кэндзо! Демон, мой побратим, и единственный настоящий друг! Я, Железный Куроганэ, вызываю тебя на бой! Сила на силу! Жизнь на жизнь!
— О-о? — Кэндзо поднял одну бровь. — Мой брат никогда не бросил бы мне подобный вызов. Он знает что не выстоит против Багровой Тени, и к самоубийству у него тяги нет. Не знаю, как ты узнала кодовую фразу, но ты — не Куроганэ! Ты — лиса-оборотень! Где мой брат, и что ты с ним сделала, тварь?!
Куроганэ произнес несколько фраз, напоминая Кэндзо события, о которых могли знать только они, вдвоем. При каждом напоминании, глаза ходячего мертвеца становились шире и в них оживало сомнение.
— Твой разум захватили демоны, и, по негласному закону самураев, я, командир моих людей, обязан принять угрозу на себя. — сказал адмирал второго флота. — Считай меня кем хочешь, но сражайся, предатель!
— Не так быстро! Сначала — проверка. Я не хочу убить моего брата, пусть даже попавшего под чары проклятой лисы. — Кэндзо жестом руки подозвал лейтенанта, что принес большую деревянную доску со сложной силовой схемой на верхней плоскости. — Ты, и крысы Прибоя — один за другим, ладонь на центр доски! Отказ или попытка повредить доску равно признанию того, что вы — оборотни!
Куроганэ нетерпеливым и гневным взмахом руки подозвал лейтенанта к себе, снял перчатку и хлопнул пятерней в центр схемы, что отреагировала на его касание только легким мерцанием синих огоньков, неохотно распространившихся по внутреннему кругу и погасших при прикосновении к барьеру. Мей и трое шиноби, что стояли позади нее, так же уверенно приложили руки к доске и ни разу схема не среагировала на их прикосновение как на того, чей образец Ци был спрятан в переплетении ее силовых линий. Другая Ци. Другие люди. Ни один не Безликий Лжец.
— Хорошо. — Кэндзо протянул руки и вынул из ножен два длинных, слегка изогнутых меча, которые протянули ему лейтенанты. — Значит, я только слегка покалечу тебя, Куроганэ. Чтобы у тебя включились мозги и соображение!
Адмиралы ринулись друг другу навстречу и началась жаркая рукопашная сеча, с которой металл сталкивался с металлом так, что целые снопы искр разлетались в стороны, а на прочнейших клинках появлялись глубокие уродливые зазубрины. Меча в руках Кэндзо было два, но его противник орудовал стальной клешней так мастерски, что сводил на нет все преимущество йома. Целых пять минут они бились почти на равных, а затем Куроганэ, что не был неутомим так, как ходячий мертвец, начал отступать. Кэндзо знал все его приемы и уловки, а потому уверенно наступал, даже не применяя атаки дзюцу элементов. Сколько еще продержится человек против демона? Две минуты? Четыре?
Взгляд Куроганэ вдруг полыхнул злобным торжеством, а буквально через секунду, бок йома взорвался черной слизью, кусками гнилого мяса и осколками костей. Резко изменивший стиль боя на совершенно новый и незнакомый Кэндзо, бородатый пират ударил клешней, вырвал из тела ходячего мертвеца и раздавил полусгнившее сердце, а через миг снова атаковал, бросая на врага все свое умение, ниндзюцу и даже гендзюцу.
— Ублюдок! — заорал в бешенстве раненный монстр и пираты-зрители побежали с площади прочь, спасаясь от хаоса энергий, обрушившихся на Куроганэ. — Ты, безликая, лживая мразь!
Безумие сталкивающихся стихий расшвыривало людей и взметало высоко в черное небо пылающую землю, пока, выплюнув на противника всю свою ярость, Кэндзо не отскочил подальше. Со злобной ухмылкой, полной ненависти, он смотрел на существо, вышедшее из бушующего хаоса следом за ним. Фигура в лохмотьях одежды, покрытая черной броней и множеством ран средней тяжести, что стремительно на ней зарастали, после чего кожу покрывала затвердевающая в броню черная слизь. Точно такая же, как та, что текла в венах ходячего мертвеца вместо крови.
— Твое искусство лицедея все-таки сумело вырвать мне одно сердце. — сказал Кэндзо, глядя на обезображенную ударами хаоса рожу существа, что вцепилось себе в бороду, содрало ее и пренебрежительно швырнуло в сторону. — Но эффект неожиданности утерян. Что будешь делать дальше, лиса?
— Убивать тебя, бессмертный.
— А силенок хватит? — адмирал пиратов прогулочным шагом пошел вдоль свободной площадки, по периметру которой сотни пиратов выхватывали и изготавливали к бою оружие. — Вы, лисы, только обманом и спасаетесь. Последний лисенок, которого я поймал, даже не сопротивлялся, надеясь что его невинный детский облик, слезы и мольбы о пощаде, не позволят мне его убить!
— Он был еще слишком мал и неопытен. Думал, что его поймали люди, в которых может шевельнуться жалость к ребенку, но нет. Вы, демоны проклятых островов, — не люди. Вы — помойные крысы, принявшие человеческий облик! И никогда, даже через миллиард лет, вы не станете настолько людьми, чтобы почувствовать стыд или жалость! Я слышал, что ты заставил лисенка принять облик леди Хикари? Такой, какой запомнил ее тогда, в пылающем зимнем лесу, раненной выстрелом в спину и умирающей от страха за свою маленькую приемную дочь? А когда моя сестренка выполнила твое требование, ты изнасиловал ее и убил! Отрезал голову, чтобы продать доказательство своего "подвига" за три кровавых миллиарда!
— Первая лиса! — глаза Кэндзо заблестели злобой и жаждой убийства. — Златохвостая Кицунэ, собственной персоной! Я знал, что все слухи о твоей смерти — ложь! Ты, богиня дураков, обманула весь мир, но я знал, что ты не сгинешь, пока я лично не расшибу твою пустую голову о камни!
— Ха-ха! — прозвучал из облака рассеивающейся пыли задорный голос. — Еще один мечтатель, надеющийся лично убить Златохвостую Кицунэ! — уверенным шагом люди в форменной одежде со знаками Кровавого Прибоя приблизились к Безликому Лжецу и встали у него за спиной. Говорила стройная, светловолосая девушка. Настоящая красавица, с зелеными глазами и провокационной фигурой, одетая в наряд главы Кровавого Прибоя, но совершенно точно не являющаяся синим воином-драконом. — Эй ты, старый труп, что, газет не читаешь и радио не слушаешь? Опоздал, тупица! Златохвостая уже восемь лет как мертва, она просто успела перед смертью передать часть своей памяти моему брату, который в тот момент был поблизости и пытался ее спасти.
— Еще один лицедей? — адмирал пиратов крутанул кистями рук, заставив клинки мечей с гудением пару раз очертить в воздухе широкие круги. — Судя по тому, как она раскрыла себя, маленькая и глупая. За голову Черного дадут тридцать миллиардов. За мелкую лису еще четыре. Хебимару поставил вас на поток? Вы — неистощимая золотая жила!