— Мой император, что насчет мертвецов? Корабль, на котором видны сильные всплески алой Ци, направляется в нашу сторону.
— "Исонадэ" вперед, выходим на пересекающиеся курсы. Корио не станет нас атаковать.
Заражение распространялось с ужасающей скоростью. Бросившиеся к правому борту солдаты абордажных команд небыли готовы к тому, что притаившиеся по команде лиса мертвецы окажутся не перед ними, а буквально в их рядах. Началась ужасающая свалка, в которой люди гибли десятками в лапах неуязвимых, чудовищно сильных и стремительных мертвецов. Прошло два десятка секунд и первые неупокоенные трупы полезли в орудийные портики, через которые артиллеристы выискивали приближающихся врагов для залпа картечи.
— Шиджеру-сама! — четверо младших демоноборцев силовыми импульсами и всплесками зеленой Ци из заранее припасенных печатей из последних сил сдерживали лезущие со все сторон трупы. — Шиджеру-сама, скорее!!!
Жрец, довольно неплохой даже по меркам лучших храмовых школ, собирал всю возможную силу в золотой амулет, висящий у него на шее. Он видел, сколько вокруг бушует багровой ненависти. Что победит ее, если не золотая любовь? Он вспоминал свою семью, оставшуюся в пригороде столицы Гнезда Черепах. Отца, мать, сестру и брата. Фруктовый сад, соседских детей, приходивших слушать рассказы жреца о волшебстве. Обычно, этих мыслей хватало, чтобы пробудить месяцами закачиваемые в амулет силы. Настроить их и высвободить. Но сегодня нужно больше, и жрец подумал о женщине, работавшей в корабельном лазарете. Святая сестра Минори, никогда не покидавшая своей обители в недрах корабля во время рейдов, и не выходящая из больницы в мирное время. Нельзя, чтобы скверна и ужасы внешнего мира тронули эту чуткую и добрую девушку. Она исцеляет тела и очищает души. Минори…
Любовь легла в амулет золотой искрой и пространство вокруг дрогнуло. На две, три, четыре… на целых шесть секунд весь корабль был озарен целебной зеленой Ци и все, до единого, одержимые ненавистью мертвецы повалились, теряя богопротивное подобие жизни. Влияние йокай было развеяно.
— Успел? — Шиджеру обвел взглядом заваленную трупами палубу корабля и прислушался ко внутренним ощущениям. Безумия рядом нет. — Успел…
— Шиджеру-сан! — пробираясь сквозь завалы изрубленного такелажа и мертвых тел, к осевшему жрецу бросилась красивая молодая девушка. — Шиджеру-сан! На лазарет напали! Мы пробились к вам! Вам плохо? Вы ранены?
— Все в порядке, Минори… — жрец поднял руку, чтобы обнять и прижать к себе девушку, что конечно же, пробивалась сюда не из желания встать под его защиту, а потому что хотела быть рядом и знать что с ним, ее любимым, все в порядке…
Из страха за его жизнь, она и бледна вот так. До полного сходства с трупом.
Не меняя выражение лица, жрица выхватила из рукава припрятанный нож и без колебаний нанесла два точных удара. Первый — в сердце, второй — в горло.
— Шиджеру-сама! — взвыли в ужасе демоноборцы, на которых снова набросились несколько солдат, покрытых кровью и страшными, несовместимыми с жизнью ранами. Причем сражались эти солдаты в разы лучше обычных мертвецов, лезших на врага безумно и напролом. Эти были вооружены, умело фехтовали и не стеснялись пускать в ход боевые дзюцу.
— Опять вы, ублюдки, забыли, что Черный Лис, это не только демон, но еще и человек. — сказала Минори и повернулась на месте, показав умирающему жрецу свою спину, с ужасающей раной под левой лопаткой. — Самый обычный человек, с синей Ци, против которой не рисуют печатей и не плетут амулетов! Ты выпустил много зелени, жрец! Но за пеленой человеческой синевы, во мне скрывается столько багровых ужасов, что хватит на армию таких же ублюдков, как ты!
Захваченная псевдодушой лиса, мертвая жрица подняла ногу и несколько раз, с ненавистью, ударила жреца ботинком в лицо. Била и била, пока череп умершего не раскололся, брызгами разметав вокруг мозги.
Чистые и даже добродетельные люди на добровольной службе у чернейших людоедов? Корио убивал бандитов без колебаний. Резал глотки маньякам с торжеством и злорадством. Но таких как эти "чистюли", выискивал с особым чувством и давил, как чумных крыс. Демоноборцы на службе у демонов. Врачи на службе у убийц.
— Поверили, что все закончилось? — Корио вырвал клинок катаны из смотровой прорези в шлеме капитана группы охраны камеры крепчака и позволил агонизирующему трупу упасть. — А теперь, продолжим.
Воспоминания. Одно, второе, третье. Мертвые тела и могилы близких. Мертвые города. Хохочущие лица ублюдков, уверенных в собственном всесилии и неуязвимости. Нужно ли вспоминать так много? Нужно ли, если… достаточно вспомнить одного старика, одну женщину и одну маленькую девочку, чтобы сердце обратилось дорогой в Ад?!
— Всплеск алой Ци на "Усугумо"! — воскликнул офицер-сенсор "Исонадэ". — Что за безумие?! Весь… весь корабль охвачен!
— Это Черная Лиса. — с напряжением в голосе, сказал Садаясу. — Открытие пятых Внутренних Врат, на отрицательных эмоциях и демоническом заражении. Никто другой на подобное не способен.
— "Усугумо" не снижает скорость! Идет прямо на нас!
— Продолжаем движение. — приказал император. — Крепчакам: энергию на нос! Я смягчу столкновение "Высокой Волной", мы их остановим. Приготовиться к лобовому удару!
— Шесть с половиной километров до цели! Расчетное время… пять минут, тридцать секунд до столкновения!
На пиратском броненосце что-то рвануло, пламя выплеснулось из орудийных портов и разлилось по надстройкам. Люди с воплями прыгали за борт, напрасно надеясь спасти свои жизни, а по корпусу броненосца скользили дуги электрических разрядов, из разворачивающихся силовых печатей били огненные шары, стальные шипы и всераздирающие вихри воздуха. Ледяная океанская вода вокруг корабля бурлила и бесновалась, жадно подхватывая и утаскивая в пучину все, что попадало в ее объятия. Нечто, мешающее дышать, мертвящее прикосновением, холодящее кровь и вытягивающее жизнь, было разлито в воздухе, растворено в воде, прорастало черными каплями слизи сквозь стальные переборки. Безликий не щадил врагов. Хрипя и задыхаясь, люди падали на палубу и корчились в агонии, а попытавшиеся сбежать барахтались в холодной воде, пока не теряли последние силы.
— Пространственные искажения! "Хацукадзэ" и "Клинок Мурамассы" исчезли!
— Что?! — адмирал и офицеры подались вперед, с ужасом глядя на дикую пляску энергий, возникающих при нарушений законов природы в трех километрах прямо по курсу их корабля.
— Появились! Вплотную к "Усугумо"! Сияют алой Ци! Деформируются! Покрываются черной протоматерией! Это Затмение! Затмение!!!
— Право на борт! — проорал император. — Особый боезапас в орудия! Приготовиться к сражению с матриархом!
Он поднял высокую волну и "Исонадэ" тяжко застонал перенапряжением в металле, когда волна начала разворачивать его, порождая чудовищные силы инерции.
— Две минуты до дальности прицельного огня!
Читай книги на Книгоед.нет
С пиратскими кораблями творилось нечто истинно кошмарное. Все три судна ломало, на их корпусах металл выгибался кричащими человеческими лицами. Из трюмов вырывался огонь от детонации боезапаса, черная протоматерия живой слизью хлынула на палубы и потекла вниз, стремясь поглотить корабли целиком. Нечеловеческий вой сотряс океан, скалы и город. Чудовище рождалось из бури отрицательных энергий, но… что-то пошло не так, как это обычно происходит при Затмении. Исполинский монстр не рыскал взглядом в поисках жертв, не рычал от безумного бешенства, не жег все вокруг сокрушительными всплесками разрушения материи.
Волна океанской воды поднялась, набрала скорость и отбросила подальше броненосец императора, без стремления его раздавить или разломить на мелкие кусочки. Не враждебен? Возможно ли, чтобы воплощенная в материю гибель всего живого не стремилась исполнять свое предназначение? Может ли истинный демон забыть единственный смысл собственного существования?
Во вспышках молний и огня, над тремя сросшимися кораблями поднималась фигура исполинского черного лиса. Безликий, акума, выросший из зараженной души Корио и впитавший множество черт характера своего носителя, смотрел сверху вниз на стальные лодочки с перепуганными человечками. Он поглотил всю отрицательную энергию, впитал йокай и черным призраком воплотился в материальном мире, но не атаковал. Только смотрел, пылающими глазами демона заглядывая в каждую из тысяч трепещущих душ.