Ах да, пусть кресло и не выглядело особо устрашающим, оно было оборудовано захватами для рук, ног, поясницы и груди. Добротными такими захватами — металлическими. И их, как не трудно догадаться, усадив меня на данный «трон для неудачников», захлопнули.
А мне то что, у меня всё замечательно. Я, словно обработанный батальоном цыганок лох, вполне верил, что все в данном подземном зале искренне заботятся о моём благополучии. Меня даже не смутило то, что среди хлопочущих в помещении парней, двое присутствовали во время процесса запихивания меня в это — многострадальное эльфийское тело.
Бруго, словно проигрывая заезженную пластинку, не унимался:
— Главное не сопротивляться. Не сопротивляться и всё будет замечательно. Очень хорошо всё будет…
Ты мне ещё ухо оближи, болтолог хренов.
Что обидно, я ведь примерно понял, что со мной собираются сделать. Когда меня усадили в кресло и накрепко пристегнули к нему железными захватами, моя внутренняя «шиза» проснулась и сдала происходящее в данном гадюшнике с потрохами:
<Ваша ментальная и духовная энергии будут использованы для создания магического артефакта. Вы вольны добровольно участвовать в процессе или сопротивляться ему. В случае сопротивления, качество полученного артефакта будет значительно снижено>
— Не сопротивляйтесь. Помните, вы скоро будете дома… — тем временем нашёптывал моему обмякшему телу убедительный голос.
Как итог, я выбрал добровольное участие в процессе. Точнее, ничего я не выбирал конечно, а просто не сопротивлялся.
Бруго, Бруго…
Я, знаете ли, не большой противник решать конфликтные ситуации с помощью грубой силы. Врезать грубияну могу, но прочие, более тонкие конфликты, предпочитаю решать без насилия. Да и к уголовному кодексу я при жизни относился уважительно. Но если судьба предоставит шанс, ради дружищи Бруго я готов своим убеждением пожертвовать.
Но вернёмся к моим злоключениям.
Увы, но время, когда от меня что-то зависело, длилось минуты две, не более. В эти пару минут в моё тело словно проникало что-то. В тысяче мест на нём маленькие нежные червячки осторожно раздвигали поры моей кожи, после чего внедрялись дальше, в вены, мышцы, внутренние органы, мозг. С щекочущим ощущением во всём теле они становились толще, захватывали и заполняли меня полностью. Ощущение жуткое, но при этом не сказать, что особо неприятное. Именно этому процессу я в принципе имел возможность сопротивляться.
А после, эта, внедрившаяся в моё тело масса, в один миг прорвала некий последний барьер. Нечто подобное вы испытаете, если будете медленно и неумолимо давить в свой кожный покров иголкой, до того момента пока кожа не выдержит, после чего игла резко войдёт в ваше любимое тело на всю свою длину.
В меня вот одномоментно воткнули несколько тысяч подобных иголок и большинство из них воткнулись где-то внутри.
И самое поганое, как ни странно, крылось не в самом факте чудовищного болевого ощущения. Увы нет. Писец происходящего заключался в том, что я отчего-то не мог отключиться от боли. Да какой отключиться, я не мог от неё сдохнуть! И это странно, ведь при такой боли точно не живут.
— Да заткните ему пасть наконец! — пытаясь переорать мой истошный крик, недовольно прокричал один из обладателей серых мантий.
Тебя я грохну после Бруго — лысое ты чудовище. Тупым ледорубом, чтобы не очень сразу.
Дикая, невыносимо-острая боль во всём теле длилась несколько минут, после чего она начала изменяться и постепенно превращаться в боль невыносимо-ноющую. А после… После через все эти тысячи трубочек-червячков меня начало высасывать. Представьте, что вам в вены воткнули маленькие такие насосы. Хотя нет, не стоит ничего представлять: с одной стороны дерьмовые выйдут фантазии, а с другой, всё одно ничего толком не представите.
Каждую секунду мне казалось, что в секунду следующую, я наконец иссякну, высохну и сдохну. Даже не умру, смерь казалась чем-то недостижимо милосердным и благостным. Я мечтал именно сдохнуть.
Только об этом.
Меня даже не устраивало, чтобы весь этот ужас просто прекратился. Нет, всё должно закончиться окончательно, ибо остатки моего сознания не верили, что после пережитого возможно хоть какое-то вменяемое существование.
Не знаю, сколько точно длилась эта чудовищная откачка, но через несколько десятков минут мне всё же позволено было провалиться в милосердное небытие.
Наконец всё закончилось. Наконец я умер.
***
И всё же, спустя какое-то время я обнаружил, что рано обрадовался и что я всё-таки жив. Вот уж не думал, что когда-нибудь расстроюсь данному факту.