Куда более бодро прочь из города шли пованивающие мусоровозы — большие телеги в кузова которых были встроены закрытые плотными крышками чаны. Крышки не спасали, отчего от дороги ощутимо пованивало дерьмом. Привлекая взгляд, в потоке мусоровозов порой попадались запряжённые двойками лощадей богато украшенные экипажи.
«Среднего не дано — дерьмо и золото. При этом второе иногда умудряется смердеть куда зловоннее первого», — держась ближе к краю улицы, устало подумал Летто, после чего вспомнил свой небольшой южный городок, большая часть улиц которого в это время года превращалась в практически непроходимую кашу.
Пусть молодой человек и жил в столице уже шестой год, но его до сих пор восхищали мощёные светло-серым булыжником столичные дороги и тротуары. Поговаривали, что отстроивший столицу Айхаро II, прозванный в народе «Строитель», более четверти полученной от освоения «Золотого лабиринта» прибыли потратил на то, чтобы выложить дороги и тротуары возводимого им города этим светлым Аркаганским гранитом.
И Летто, как выпускник Имперской академии магии охотно данной информации верил. Полученных во время обучения дополнительных знаний по математике, экономике и географии хватало чтобы, пусть и очень грубо, прикинуть объём камня и стоимость работ, после чего вспомнить, что даже по прямой до Аркагана не менее четырёхсот имперских миль и что в те давние времена Аркаган и лежащие за ним Белые горы ещё принадлежали гномам, которые отдавали данный камень далеко не бесплатно, пусть и в виде аккуратно нарезанных блоков.
Подобные растраты, по скромному мнению Летто, были исключительно правильным решением, показывающим, что Айхаро «Строитель» являлся человеком мудрым, дальновидным и понимавшим, что содержимое императорской сокровищницы прихватить на тот свет ему вряд ли удастся. И если верить достопочтенному Хидарго Римарису — так звали профессора, читавшего Летто историю, после смерти Айхаро II, принявший власть Граам I, долгое время пребывал в сильной прострации и предполагал даже, что почивший отец действительно прихватил имперскую казну на тот свет. Когда же стало ясно, что не только казна, но и многовековые накопления императорской семьи были потрачены на строительство новой столицы, Граам пришёл в ярость и первым делом объявил развенчание культа личности своего отца, а после, собрав собственные и вассальные силы, отправился на север — громить и грабить богатые свободные города. В общем, занялся тем, чем периодически занималась Империя Осторонгов.
Всё в той компании шло хорошо, пока силы коалиции не дошли до Зорама — третьего от реки Глубоководной свободного города. И здесь почти шестидесятитысячный экспедиционный корпус завяз, остановился, а после захлебнулся собственной кровью и дерьмом. Во время тех, произошедших более ста семидесяти лет назад событий, впервые прозвучало имя Аластор, или, как этого человека начали называть позже — Великий некромант севера. Кость, которую Осторонги уже почти два века не могли разгрызть, проглотить и переварить.
Поймав себя на том, что мысли его зачем-то понесло в глубину истории, Летто, оторвав усталый взгляд от светлого тротуара, посмотрел вперёд, туда, где мостовая и стоящие по её краям чёрные мрачные дома сначала поднимались в горку, а после резко ныряли вниз, словно обрушиваясь в некую преисподнюю.
«Проклятый чёрный город», — подумал про себя молодой человек и мысленно воздал хвалу почившему Императору, повелевшему сделать светлыми в этом мрачном городе хотя бы дороги, ведь всё, или почти всё, в имперских городах было построено из чёрного мрамора — строительного материала во многом замечательного, кроме, разве что, своей внешней мрачности. И не будь этих светлых дорог, столичные улицы смотрелись бы совсем уж мрачно и наверняка сводили бы с ума.
«Но ведь в моём родном Дриндоре все построенные из камня строения такие же чёрные и ничего. Наверное это дело привычки и мрачность подобной архитектуры начинаешь осознавать лишь в сравнении», — подумал Летто и пройдя небольшой подъём, оказался там, где, собственно, должен был находиться спуск в упомянутую ранее преисподнюю.
Никакого спуска, однако, за подъёмом не оказалось. Точнее оказался, но самый обычный, когда дорога полого устремляется вниз, а дома построены ступенями и переплетены между собой извилистыми улочками с частыми лесенками и арочными переходами.
Из-за уклона вниз идти стало легко и солидно уставший после долгой смены молодой человек быстро добрался до своей цели — представительного двухэтажного дома, что смотрел на центральную улицу фасадом, а своим массивным телом, словно какой чёрный гад, уползал вглубь спального квартала.