- Но ведь взяли, - подтвердил очевидный факт Гудим.
- Ой взяли... Ой беда, беда... Что же теперь будет? Помогите нам Стрибог и Мокоша! - ныл Еропка. - Как оправдаемся, что скажем, как смотреть в глазоньки друг дружке будем... Это же каждое животное нас теперь упрекнуть может, каждый дикий зверь несознательный, каждая птица несерьезная...
Еропка никак не мог примириться, не верилось ему, что зерна лингко исчезли. Он упорно искал. Не веря глазам своим, он все ощупывал и ощупывал пол и стены и углы землянки, и даже невысокий потолок. При этом он что-то тихо беспрерывно приговаривал: и жаловался, и ругался и грозил кому-то, но никаких следов зерен найти не мог.
Когда лешие вышли из землянки, Ставр по-прежнему сидел на траве. Он смотрел на них со слабой надеждой. Знал, что ничего они в землянке не найдут. И все-таки в глубине души надеялся: а вдруг. Никакого "вдруг" не произошло. Растерянный, пытаясь сообразить, как такое могло случиться, Могута, угрюмо скреб затылок, унылый Еропка перебирал волосики жидкой бороденки, что-то бормотал себе под нос, братья же просто молчали. Они не могли еще по-настоящему оценить трагедию, которая произошла.
- Это что же это такое! - взвыл вдруг, во весь голос Еропка, и теперь его причитания пришлись к месту. - Это куда же мы идем?! Дожили! Ничего положить нельзя, упрут не глядя! Когда же это видано было, чтобы в нашем Лесу...
- Да помолчи ты, - положил Могута ему на плечо тяжелую руку и Еропка послушно замолчал, не закончив фразы. - На кого грешишь? - спросил он у Ставра.
- Так ведь не на кого, - пожаловался Ставр.
- Верно, не на кого, - согласился Могута. - Искать надо! Весь Лес обшарить, а найти. Уж я его тогда, - он потряс кулачищем. - Ох, я его... Гром небесный!
- И что ты своим кулачищем сделаешь! - прикрикнул на него Еропка. - Где ты искать станешь?! Пока под каждый куст заглянешь, сто лет пройдет. А до полной луны два дня осталось: сегодня да завтра.
Братья с недоумением посмотрели на него.
- Луна здесь причем? - несмело спросил Бурята. Понимал, что не вовремя суется со своим вопросом, но удержаться не смог.
- Объясни им про защиту, - попросил Ставр Могуту. Старому лешему было совсем плохо, ни думать, ни разговаривать ему не хотелось.
- Лес у нас зона закрытая, - стал рассказывать тот. - Вокруг всего Леса защита стоит. Сюда никто попасть не может, и выйти отсюда не может.
- Щур рубежи охраняет, - догадался Бурята.
- Щур, конечно, тоже. Только у него окромя нашего Леса и других дел много. Не все время ему здесь торчать. В помощь Щуру вокруг всего Леса надежная защита поставлена. А в первую ночь полной луны она снимается: от заката солнца до восхода. В эту ночь каждый может и войти и выйти. Тот, кто взял зерна здесь хранить их не станет. Здесь они ему ни к чему, постарается в полнолуние унести. А пока защита стоит, он из Леса не выйдет. У нас два дня есть. За эти дни вора надо поймать. Не найдем, считай все.
- Кто ее поставил, эту защиту? - спросил Бурята. - Вы сами, чтобы чужих не пускать?
- Э-э, ребята, знал бы Еропка, кто защиту поставил, да как ее снимать, так он бы сейчас самым знаменитым в нашем Лесу персонажем был. Сидел бы в холодке на мягком табурете и с удовольствием ядреный квасок с хреном попивал, а не бегал как шальной по кордону на больных ногах, да не горбатился над дневниками, глаза свои не расходовал бы при тусклой свече, - встрял в разговор Еропка.
- Никто не знает, - подтвердил Могута. - Принято считать, что она вместе с Лесом появилась. Для него и предназначена, чтобы, значит, охранять, чтобы кому не нужно сюда не шастали. Так оно, должно быть, и есть.
- Стена что ли?
- Стены-то и нет никакой. Просто дойдешь до края, а там крайнее место, и воздух сразу густой становится. Шаг-другой сделаешь, а дальше никак, не пускает. Хуже всякой стены. Любую стенку подвинуть можно, сломать можно, - Могута повел широким плечом, как бы показывая, что он сделает с мешающей ему стенкой. - А здесь ничего не поправишь, не подвинешь, вязнешь, как в сырой глине.
- Как же мы сюда пришли? И полнолуния не было, и в защите мы не вязли, - заинтересовался Гудим.
- Вас Никодим привел. У домового постоянный персональный проход есть. Для перманентной связи с внешним миром и особо экстренных случаев, - объяснил Еропка. - Прямо из школы, из крайнего подвала налево поворачиваешь и проходи.
- Так по этому проходу кто хочет без всякого полнолуния зерна унести может.
- Нет, по этому проходу без Никодима никто пройти не может, - стал объяснять Могута. - Не пустит его земля. Тут такой запрет наложен, что с Никодимом можно там пройти, а без него нельзя.
Братья молчали, обдумывая сказанное. Хранители Леса тоже задумались. Первым нарушил молчание Еропка.
- Вот я и говорю... - проворчал он и замолчал. И непонятно было, просто так сказанул, как это у него иногда случалось, или хотел напомнить о чем-то важном.
А Еропка потеребил русую бородку, потом пригладил ее.
- На Никодима намекаешь? - спросил он.
- Ни на кого я не намекаю, - отказался Могута. - Но, только, Никодим не из нашего племени. Домовой, это не леший.
- Не надо, - оборвал его Ставр. - Никодим не простой домовой, а ученый, географию знает. У высокого начальства доверием пользуется. Не всякого домового поставят за школой присматривать, да еще проходом в Лес заведовать. А ему полностью доверили.
- Нисколько он не ученый, - не согласился Еропка. - А то, что географию знает, так он же в географическом кабинете живет, не вылазит оттуда. Заходил я к нему в гости полюбопытствовать. Там все стены специальными картами увешаны: физической географии, политической и климатической. Есть даже карты, на которых красными черточками все морские течения обозначены. Для водяных. Это - куда, значит, кому стремиться можно. Вон сколько их, разных географий имеется, - довольно прозрачно намекнул он, что и сам в науке разбирается, не хуже Никодима, но в ученые не лезет. - Они все время перед глазами у него, так что хочешь не хочешь, а географических слов там наберешься несчитанно, что тот сурок блох. Не захочешь, а все равно что-нибудь запомнишь. И очки он нацепил вовсе не от учености, а для форса. Он в этих очках и вовсе ничего не видит. Я его однажды проверял: кукиш показывал, так он его не углядел.
- И ты, значит, на Никодима? - спросил Ставр.
- Я за справедливость, - ушел от прямого ответа Еропка. - Я о том, что никакой он не ученый. И очки ему не нужны вовсе. А раз зерна украли, то следует нам всех проверить. У Никодима есть полная персональная возможность вынести их, так что надо его вызвать сюда, в Лес, и разобраться.
- Обидно ему будет, - стал защищать домового Ставр. - Мы же сколько лет в друзьях ходим. Чай с шиповником пьем, погоду обсуждаем.
- Я и не говорю, что это он взял. А проверить надо. Полную экзекуцию произвести. Всех теперь надо проверить и Могуту, и меня и молодяков этих. Кто их знает, чего они сюда заявились. Говорят что на практику. Хочешь - верь, не хочешь - не верь. Может, их как раз за зернами кто-то и послал.
- Это мы, что ли зерна взяли?! - возмутился, совершенно не ожидавший такого поворота Бурята. - Да мы и не знали, что у вас такие зерна есть.
- Сиди и молчи, когда старшие рассуждают, - одернул его Ставр.
Старый леший уже полностью пришел в себя, от растерянности и беспомощности не осталось и следа. Хотя, что теперь делать он не знал. То есть знал, что надо срочно искать похитителя зерен, но как искать представления не имел. Чем только не приходилось ему заниматься за многие годы жизни в Лесу, но ни одной кражи, насколько он помнил, за это время не случилось. Ставр со слабой надеждой посмотрел на племянников, которые совсем недавно хвастались, что есть у них специальная книга и с ее помощью они могут раскрыть любое преступление.
- Вот вам и серьезное дело, - сказал он. - Серьезней не бывает. Что скажете?
- Подумать надо, - ответил Бурята. В этом "подумать надо", звучала немалая уверенность, и можно было понять: "Вот подумаем мы с братом и найдем эти ваши драгоценные зерна".