- Этот разве даст собраться, - сердито кивнул банник в сторону Могуты. - "Быстрей, быстрей!.. Бегом, бегом!.. Там такое, что срочно надо!.." Он же из бани нас в два счета вышиб, и гнал так, будто все лешие в округе умирают. Собраться нет никакой возможности. Холька только и успела баул с травами ухватить. И бежали всю дорогу.
- Куртка твоя, где сейчас? - повторил вопрос Гудим.
- Где, где? - банник потрогал рукой затылок и поморщился от боли. - На месте висит, где ей еще быть.
Гудим был доволен. И все лешие насторожились. Сразу вспомнили, зачем они сюда собрались. Получалось, что братья, как и обещали, вора все-таки обнаружили. А Каливар о нитке ничего не знал, и не предполагал, что сейчас его разоблачат.
- Нет ее на месте, - вмешалась в разговор Холька.
- Как это нет, - отмахнулся от нее Каливар. - Вчера утром я ее надевал, а потом на место повесил.
- Нет ее на месте, - стояла на своем Холька.
- Что ты плетешь!? Дура ты, дура и есть, - банник уже забыл, как недавно говорил, что Холька умная, и ее слушаться надо. - Придем в баню, глаза разуешь и увидишь, что куртка на своем привычном месте висит.
- Она вчера утром на месте висела. А сегодня утром ее нет, - твердила Холька. - Я тебе сколько раз говорила, чтобы выбросил ее. Старая она и некрасивая. Из нее нитки прямо живем лезут, - пожаловалась она лешим. - Я и подумала, что ты ее наконец выбросил. Обрадовалась.
- Такая старая, что даже нитки лезут? - уточнил Бурята.
- Ага, - подтвердила Холька. - Я ее тоже иногда одевала. Зацепишься за какой-нибудь сучек, смотришь, сразу несколько ниток выдернула.
- Хорошая куртка, - не согласился банник. - Ее еще носить и носить. Так куда, ты говоришь, она девалась?
- Не знаю. Нет ее на месте. Думала - ты выбросил.
- Ничего я не выбрасывал.
Веская, выводящая на преступника улика, повисала в воздухе. Нет куртки, значит, и хозяину ее предъявить ничего нельзя. Это поняли не только молодые сыщики, но и все лешие.
- Надо с курткой разобраться, - решил Гудим.
- Да что с ней разбираться, - удивился Каливар. Только он да Холька пока не понимали, о чем идет разговор. Они ведь о нитке ничего не знали. - Наверно прихватил ее кто-то по ошибке, когда из бани уходил и ладно, пусть. Найдется, никому она не нужна. Холька правду говорит, старая уже куртка, менять ее пора.
- Гонта, ты, говоришь, видел, где куртка у Каливара висит? - спросил Бурята.
- Видел, как войдешь - направо, - подтвердил Гонта.
- Надо бы ее сюда принести, - обратился Гудим к Ставру.
- Сходи, Гонта, - велел Ставр. - Неси ее сюда. А, может, упала, завалилась куда-нибудь. Ты внимательно посмотри, если надо, как следует поищи. Нужна нам эта куртка.
Гонта поднялся с бревна, сердито глянул на банника, и ушел.
- Чего вам моя куртка понадобилась? - спросил, не скрывая удивления Каливар.
Не догадывался он, что из-за одной пустяшной нитки да старой куртки его сейчас разоблачат.
Гудим посмотрел на брата, тот утвердительно кивнул. Гудим вынул из кармана бумажный пакетик, развернул его и подошел к Каливару.
- Узнаешь? - спросил он, показывая обрывок коричневой нитки. - Руками трогать не надо, - остановил он банника попытавшегося ее взять.
- Так это от нашей куртки, - сразу сообразила Холька.
- Похоже, что от нее, - согласился банник. Он опять потянулся к нитке, но вспомнив, что брать ее Гудим не разрешает, опустил руку. - Ну и что?
- Признаешь, что нитка от твоей куртки? - повторил вопрос Гудим.
- Может и от нее.
- Точно от нее, - заявила полудница. - Я же говорю, старая она, давно выбрасывать пора. Таких вот ниток, выдернутых из этой куртки, я сотни видела. Она такая старая, что и цепляться ни за что не надо: сама линяет, как заяц весной.
Плохо, что протокол не ведем, - с сожалением подумал Гудим. - Свидетельница дает очень ценные показания. Ее бы заставить на протоколе расписаться, чтобы потом от своих слов не могла отказаться. Но ничего, весь разговор при свидетелях. Свидетелей столько, что ни Холька, ни Каливар теперь от своих слов отказаться не сумеют.
- Хорошо, от моей куртки, - согласился Каливар и Гудим опять пожалел, что не ведут они протокол. - Раз не нравится вам, что от нее нитки везде остаются, выброшу я ее. Может Холька и права. А мне не жалко, я за эту куртку не держусь.
- Почему ты не спрашиваешь, где мы эту нитку нашли и зачем так бережно храним ее? - поинтересовался Бурята.
- Так ни к чему мне это, - хорошо Каливар держался, совершенно спокойно. Если бы не были уверены лешие, что кража это его рук дело, если бы не было у них на руках такой веской улики, ни за что на него не подумали бы. - У вас свои дела - Лес беречь, у меня свои - баньку топить. Я же сказал, раз мешают нитки, выброшу я ее, закопаю и дело с концом.
- Эту нитку мы сегодня утром нашли в ставровой землянке, - сообщил Гудим, пристально глядя Каливару в глаза. - Тот, кто зерна воровал, был одет в коричневую куртку, нитка на полке и осталась. Правильно Холька сказала: лезет твоя куртка как заяц весной.
Не один Гудим пристально смотрел на Каливара, все лешие на него уставились.
- Не заходил я никогда в ставрову землянку. Сколько в Лесу живу, ни разу в эту землянку не заходил, - только сейчас до Каливара дошло, зачем его сюда позвали, в чем обвиняют. - Вы что, думаете, будто я зерна украл? - нахально спросил он.
- Ты сам посуди, - предложил ему Бурята. - Куртка твоя, нитка от нее на полке, где зерна лежали, осталась. А зерен нет.
Банник, кажется, только сейчас почувствовал, что выпутаться ему будет непросто.
- Да, дела... - покачал он головой. - Но зерен я не брал. Значит, говорите, нитка... А не могло ее туда ветром занести? Холька говорит, что на каждой ветке след от этой проклятой куртки остается.
Улика оказалась для Каливара неожиданной, он и не сумел заранее придумать ничего основательного, как историю с гусем. Слова его о том, что нитку могло занести ветром, звучали уж очень неубедительно.
- Исключено, - сказал Гудим.
Каливар снова замолчал. Видно было, что он мучительно соображал, как доказать, что не брал он зерен, но ничего для оправдания придумать не мог. Лешие видели это и все больше убеждались, что выявили, наконец, братья одного из воров. И, может быть, самого главного.
- Ты бы лучше сразу и признался, - посоветовал баннику Бурята. - Чего время тянуть.
- Отдай зерна! - потребовал Еропка. - Это же мы сколько титанических сил потратили, чтобы их вырастить! Как Гераклы вкалывали весь сезон. Немедленно отдай!
- Не брал я зерен, - это было единственное, что смог сказать в свое оправдание банник. Но сказал твердо. И стало ясно, что решил он от всего отказываться, в краже не сознаваться и что без дополнительных доказательств он не признается.
- Еропка верно говорит, - Колотей хоть и с отвращение смотрел на банника, говорил спокойно. - Отдай зерна. Ничего мы тебе не сделаем. Из Леса, конечно, выгоним. Оставаться тебе в Лесу теперь нельзя. Сам понимаешь. А зерна придется отдать. По доброму не отдашь - заставим, есть у нас такая возможность. Но тебе же и хуже будет.
- Не знаю, как вам доказать, - упрямился Каливар, - только не брал я ваших зерен. Да и зачем бы я их взял, не нужны они мне.
Никто из леших ему не поверил. Непонятно только было, на что банник рассчитывал. Ведь раз попался, то проще всего сознаться. Лешие ведь тоже не просты, доведут дело до конца. А если Колотей за банника возьмется, то и говорить нечего.
- Напрасно упираешься, - стал объяснять ему положение Бурята. - Тебя определили, и сообщников твоих тоже разыщем. Устроим вам очную ставку, и никуда ты не денешься. Колотей обещал тебе, что если отдашь зерна, ничего плохого тебе не сделают. Ты воспользуйся его предложением, пока он добрый. Если зерна у тебя - отдай. Если не у тебя, скажи, у кого они, выдай сообщников. Мы все равно на них выйдем.
- Не брал я зерен, и нет у меня никаких сообщников, - не признавался Каливар. - Зачем бы я их взял?! Они мне ни к чему.