"Но там вполне возможно тупик...".
Четверо молодых парней вывернули из-за угла магазина, отрезав мне отступление в жилой район. При виде темной фигуры они на какое-то время замерли, пытаясь понять, кто я такой и что делаю в темноте, а затем, ни слова не говоря, довольно профессионально стали охватывать полукольцом. Насколько можно было их разглядеть в полумраке, это были латиноамериканцы, а скорее всего, мексиканцы. До этого я стоял к ним боком, поэтому пистолет, торчащий за поясом, они не могли заметить. Судя по ломику в руках одного из них, они здесь были не ради прогулки и сейчас, когда парень, державший его, приподнял, это стало оружием. В руке другого тускло сверкнуло лезвие ножа.
- Доллар, кто это у нас тут? - ехидным голосом спросил один из парней.
Тот, у кого было денежное прозвище, ответил своему приятелю, издевательски подражая детскому голоску: - Маленький мальчик. Он потерялся и...
В другой раз я бы с усмешкой отметил, что столько интересных встреч у меня произошло за одну ночь, но на данный момент появление молодежной банды вызвала у меня только прилив раздражения. Резко повернувшись к ним лицом, я одновременно выхватил из-за пояса пистолет. Только сейчас они в свете луны толком рассмотрели покрытую засохшей кровью левую часть головы подростка. Ее потеки виднелись на лице и рубашке, и тем страшнее выглядел выхваченный из-за пояса пистолет в его руке. Даже в свете луны я увидел, как на лицах парней проявился страх. Увидев их реакцию, я сразу понял, чем это вызвано и что мне надо сделать. Изобразив зверскую гримасу, я громко зашипел: - Кр-рови-и хочу-у-у!
Это стало последней каплей для ошеломленных и испуганных молодых бандитов, видимо больших любителей фильмов ужасов. Дикий страх переклинил мозги, заставив их развернуться, и бросится бежать со всех ног. Такая реакция рассмешила меня, убрав раздражение, но усталость и желание спать, никуда не делись. Развернувшись, я побрел в сторону производственной зоны, придя к мысли переночевать на каком-нибудь складе, заодно поглядывая по сторонам, ища место, где можно надежно спрятать пистолет. Вскоре пошли проволочные заборы, за которыми находились темные приземистые помещения - склады, вот только не сторожей, ни собак при первом приближении не наблюдалось. Здесь тоже горели фонари, но их было мало, да и по большей части они освещали подъездные пути и ворота складских территорий. По дороге наткнувшись на мусорные контейнеры, я решил избавиться от пистолета. Найдя среди мусора тряпки, сначала тщательно вытер оружие, потом завернув его в наиболее чистую ветошь, засунул в щель между стеной и мусорным ящиком, после чего пошел дальше, выглядывая место, где можно перелезть. Вдруг я неожиданно почувствовал на себе чужой взгляд.
- Ты чего тут, парень, шляешься? - раздался мужской голос и в следующую секунду меня осветил луч фонарика из-за забора. Охранник стоял по ту сторону ограды. Фонарик ослепил меня, поэтому я отвернулся, но охранник успел заметить мою разбитую голову и не замедлил спросить: - Кто тебя так отделал, паренек?
На подобный вопрос у меня уже был готовый ответ, который я придумал пока шел: - Отец. Пришел сильно пьяный. Ну и...
Договаривать я не стал, сделав многозначительную паузу. Пусть додумывает сам.
- Знакомо. Что думаешь делать дальше?
- Домой не вернусь, - буркнул я, отыгрывая озлобленность подростка.
- Погоди! А мать?
- Нет у меня матери. Умерла, - я поник головой, изображая грусть.
- Угу,- охранник явно о чем-то задумался.
- Можно у вас умыться?
- Умыться-то можно, - протянул мужчина задумчиво, с сомнением в голосе, - вот только не положено чужих на территорию пускать.
- Тогда я пойду.
- Погоди.
Спустя полчаса, после того как привел себя в порядок, я сидел за столом в будке охранника и с жадностью ел бутерброд. Сторож оказался пожилым мужчиной с грубо вылепленным лицом, седыми висками и приличной лысиной. Начав меня расспрашивать, он наткнулся на мои односложные ответы, но не обиделся, а вместо этого переключился на себя. Причем делал это с большим удовольствием, так как был слегка пьян, но на этот счет у него была веская причина. Ему сегодня исполнилось шестьдесят лет. Я вежливо поздравил его, что ему очень понравилось. Ему просто нужен был собеседник, а тут, как раз, я подвернулся. Умывание в прохладной воде меня немного взбодрило, только поэтому я выдержал его довольно пространную речь о тяжелой жизни честного человека. Узнал, что его зовут Джимми Бармет, что два года назад умерла его жена, а единственная дочь, жившая с мужем и двумя детьми в Аризоне, даже не приехала на ее похороны. Помимо подробностей жизни Бармета я теперь знал, что нахожусь в Америке, в 1949 году. В городе Лос-Анджелес. Несмотря на интересную информацию, усталость взяла свое. Сторож, стоило ему это заметить, с трогательной заботой предложил мне свой топчан. Я заснул, чуть ли не раньше, чем моя голова коснулась подушки. На улице было уже светло, когда Бармет разбудил меня. Не выспавшийся, я с трудом заставил себя встать и плеснуть холодной воды в лицо.