— Тихон! — юля, подбегает к дереву и запрокидывает голову. Потом переводит гневный взгляд на хозяина собаки. — Вы с ума сошли?! Что вы делаете?! Вернее, что делает ваша собака?!
— Ой, красавица, простите великодушно, — улыбается хозяин, пытаясь угомонить собаку. — Джек кошек терпеть не может. Фу! Я сказал! Тихо! Сидеть! — обращается уже к собаке.
Та, наконец, угомонилась и сидит ровно на попе. Лишь поскуливает в направлении дерева.
— А это ваша кошка? — лыбится парень, не сводя глаз с Пчелкиной. — А как вас зовут?
Ну, привет. Приплыли. Я тут для него, что ли, девчонку из общаги выманил?!
Засовываю руки в карманы брюк и тоже иду к дереву. Еще не хватало, чтобы этот дрищ с Пчелкиной знакомился.
— Для выгула собак есть специально отведенные места, — говорю, строго глядя на него. — Почему собака без намордника?
— А ты из полиции, что ли? — хмыкает он мне и опять поворачивается к Юле: — я готов загладить свою вину, — улыбается так, словно его за уши натягивают. — Ресторан?
Пиздец.
У меня на глазах уводят девку.
К счастью, она ничего не отвечает. Смотрит на нас обоих и потом поднимает взгляд на кота на дереве.
Тот опять воет. Теперь, мне кажется, он хочет вниз.
— Слушай, — подхожу к парню совсем близко, — вали отсюда. Тебе проблемы нужны? Это моя девочка. И мой кот. Если не исчезнешь, морду набью, — говорю прямо. Фиг ли миндальничать?
— Ладно, расслабься, — усмехается он, а сам опять косится на Юлю. — Твоя так твоя. Сейчас вызову пожарников, чтобы кота твоего достали, — и лезет за телефоном.
— Ты не понял, что ли? — толкаю его в плечо и хмурюсь. — Вали, я сказал. Без тебя разберемся.
— Тихон! — раздается голос Юли и я, еще раз толкнув утырка для острастки, иду к ней.
— Это твой кот? — спрашиваю, подходя к дереву и задирая голову.
Кот орет, но прижимается к ветке, на которой сидит.
— Наш, — отвечает Пчелкина. — Мы его всей общагой подкармливаем, а комендант иногда разрешает его и в комнату брать. Тихон! Спускайся! Опасности больше нет! Ну? Иди ко мне!
А в ответ лишь жалобное:
— Мяу!
— Бедненький, как же он, — переживает Юля.
Ну, что? Мой шанс.
— Держи, — снимаю и протягиваю ей пиджак. Закатываю рукава рубашки.
— Вы что хотите сделать? — спрашивает она. — Подождите! Я сейчас коменданта со стремянкой позову!
— Сами разберемся, — подмигиваю ей и хватаюсь за ствол.
Ну, залезть для меня не проблема. В зале на канат я на руках легко забираюсь. Сейчас, правда, в брюках и рубашке неудобно, но я-таки справляюсь. Цепляюсь за ветку, к которой прижимается хвостатый разбойник. Благо, он высоко не полез.
Только, вот, похоже, что кот не особо рад мне. Смотрит на меня, скребя когтями по дереву, злобно мурчит и хвост дыбом.
— Иди сюда, разбойник, — цежу я, покрепче хватаясь за ветку и ногами, и руками.
— Мяу! — возмущенное.
— Иди сюда, сказал тебе! Животное! Не порть мне подвиг! Иначе за хвост схвачу!
А эта тварь (по-другому назвать его не могу!) берет и прыгает еще выше. На следующую ветку.
— Ну, что там? Может, все же коменданта позвать? — кричит снизу Пчелкина. — Со стремянкой?!
Ну, еще не хватало, чтобы меня комендант спасал. Со стремянки. Тьфу.
— Все путем, Пчелкина! — стараюсь улыбаться. — Мы договариваемся!
Перехватываю следующую ветку и едва успеваю схватить полосатого за лапу, прежде чем он опять упрыгивает от меня.
Раздается недовольный вой и шипение.
— Ты дурак, вообще? — на полном серьезе спрашиваю я кота. — Я же спасаю тебя! Сиди смирно. Сейчас спускаться будем!
Пытаюсь удержать кота одной рукой, а второй хватаюсь за ветки.
Но Тихон и не думает успокаиваться. Отчаянно изворачивается и царапается. И когти у него такие, что пиздец.
— Сейчас спущу тебя, но, сука, потом поймаю! И на живодерню сдам! Если не угомонишься! — рычу я на него. — Или в шашлычную отнесу!
— Мяу! — и он лапой проходится мне прямо по лицу.
— Ай! — кричу я от боли и… срываюсь.
— Ой, блять, — хриплю. Задница болит. Приземлился я четко на нее.
Открываю глаза и вижу, как Тихон, выбравшись из моих геройских объятий, нагло подпрыгивает у меня на груди, раздирая когтями рубашку, фыркает и уносится прочь.
— Ой, вы в порядке? — Пчелкина уже на коленях передо мной. Хлопает глазами испуганно и прижимает ладошку ко рту. — Вам…больно? — изумленно оглядывает мое лицо.
А я чувствую жжение.
— Ай. Вот, скотина, — привстаю на локтях. Морщусь. Реально больно. Причем, основная боль — на лице, а не на заднице. Ну, еще на груди, да.