Ну и козел!
Получив шлепок, я инстинктивно размахиваюсь и влепляю ему звонкую пощечину.
Некрасов смотрит на меня круглыми глазами. Зато я пользуюсь его замешательством и еще один удар приходится ему прямо между ног.
— Сууууука, — шипит он, сгибаясь. — Тваааарь. Убью… стой, сука!
Но я уже наверху. Быстро оборачиваюсь и вижу, что Некрасов пытается выпрямиться. Он ведь сейчас за мной побежит! Ускоряюсь и через секунды оказываюсь в комнате. Захлопываю дверь.
Стою посередине комнаты, сжав кулаки, и смотрю на дверь.
Хоть бы отстал! Потом, когда не одни будем, скажу ему, что, если не прекратит, я в деканат пожалуюсь. Жалела его. Теперь — нет!
Вроде, тихо. Подействовали мои удары?
Выдыхаю и тут раздается стук в дверь.
Да блин.
Не подействовали.
Стук повторяется. Только еще громче и настойчивее.
Вот урод!
Ну, все! Не понимает по-хорошему?!
Оглядываюсь в поисках хоть чего-нибудь, чем можно будет ударить этого козла.
О! Улыбаюсь. Ладно, не ударить. Есть кое-что другое.
Хватаю графин со стола рядом с кроватью своей соседки Ольги, подхожу к двери. Резко ее открываю и сразу же все содержимое графина выплескиваю на незваного гостя.
И только после этого поднимаю взгляд.
Ой, мамочки… Что происходит-то?
Передо мной стоит тот самый мужик. Да, это он. Сомнений нет. Капец какой-то.
Как черт из табакерки. Откуда он вообще?!
А еще, блин, у него весь костюм и рубашка в желтых пятнах — облила я его качественно.
— Аааааа… где Вадим? — спрашиваю я, заикаясь.
— Я вместо него, — отвечает он и ступает в комнату. Косится на графин у меня в руке. Я тут же прячу его за спину.
Блин, как неловко вышло.
Мужик двумя пальцами подцепляет лацкан пиджака, приподнимает его и принюхивается. Морщится.
— Это что? — спрашивает, потирая кончик носа.
— Мочевина, — сглатываю. — Кажется, — и моргаю пять раз.
Мужик хмурится. Грозно смотрит на меня и начинает, блин, раздеваться! Он реально раздевается!
— Эй! — кричу ему я. — Вы чего?! Не надо здесь раздеваться! Ой! — зажмуриваюсь и отворачиваюсь, когда он быстро расстегивает ремень и спускает с себя брюки. — Прекратите немедленно! — жалобно прошу я. — Ааааа!
— Не ори! — слышу хриплый голос.
Открываю один глаз — мужик стоит в боксерах. Одежда валяется на полу.
— Вы что?… Вы зачем?… — лепечу беспомощно.
— А ты забавная, — ухмыляется он и ничуть не стесняется своей наготы!
Какой наглец! Стоит, широко расставив волосатые ноги и, наклонив голову набок, с усмешкой смотрит на меня. Мышцы какие у него. Мне уже страшно. Смотрю на окно — третий этаж, но там козырек еще. В принципе…
— Где у тебя тут душ? — отрывает меня от мыслей о побеге полуголый гость.
— Душ в конце коридора. А вам зачем?
— От мочи отмыться, — бурчит он и дергает уголком губ.
— Не от мочи, а от мочевины. Это вообще-то разные вещи, — серьезно говорю я. — Это очень полезная вещь. Она гарантирует рост и цветение.
— Считаешь, так и оставить ее на себе? Вдруг вырасту и расцвету?
— Да уж куда еще-то? — бурчу себе под нос.
— Полотенце дашь? — вдруг спрашивает он.
— Вы серьезно в душ пойдете?
— Ну, а что ты предлагаешь, Пчелкина Юлия Владимировна?
Ой, мамочки! Откуда он мои данные знает?
— Я, конечно, рад, что ты хочешь начать наше с тобой общение вот так, — и он показывает на свои трусы. — Но я воспитан немного иначе. Не могу сразу же в постель.
Я от возмущения открываю рот! Да что он себе возомнил?!
Недовольно фыркаю и иду к шкафам. Открываю дверцу так, что чуть не отрываю ее, и хватаю любимое соседкино полотенце — розовое с мишками.
Поворачиваюсь к мужику и со всей силы швыряю в него полотенцем.
— Хм… розовое? А другого нет? — морщит нос он.
— Здесь женское общежитие, — говорю строго, подперев руками бока. — За голубым вариантом вам в другое крыло.
— Голубым? — прищуривается он и я понимаю, что зря напомнила ему о цвете краски!
Прикусываю губу.
— Значит так, Пчелкина Юлия Владимировна, — произносит он строго. Выставляет вперед указательный палец. — Сидишь и ждешь меня. Задумаешь какую-нибудь очередную гадость — пожалеешь. Приду и… — губы растягиваются в улыбке.
— Что? — спрашиваю, так и не дождавшись продолжения.