Что же натворила эта озорная девчонка?
***
Камилла
Слова Лорсанова возвращают меня назад, в атмосферу родного дома. Отматываю пленку назад так, словно это было давно-давно, а по сути — прошло всего ничего!
В моей памяти еще свежо волнение, безумная тревога, с которой я всю дорогу от дома Лорсанова до дома отца икала, сидя на заднем сиденье такси и пыталась запить волнение соком, но сделала только хуже — жажда лишь усилилась.
Я едва дыша вошла в дом, приветствовала отца и мачеху.
Мне кажется, или объятия отца становились с каждым разом все прохладнее и прохладнее?
Говорят, что отпустить дочь из отчего дома в дом ее будущего мужа непросто, но отец ведет себя так, словно уже меня отпустил и задолго до того, как я это почувствовала.
Может быть, я просто себя накручивала?
Осторожно глазела по сторонам, выглядывала, где находится Галия. Ее не было видно. Зато мачеха пронзала меня взглядами так, словно кишки мне выпускала.
Я неловко извинилась за Лорсанова, сказала, что ему срочно понадобилось лететь, мол, он умчался в аэропорт за несколько часов до празднества.
Отец даже внимания не обратил, напротив, будто был рад, что Довлата не будет.
Атмосфера была напряженной.
Казалось бы, Ляйсат — виновница торжества. Но все словно кого-то ждали.
Очень важного.
Праздник без него не начинали.
Я видела, как нервничает мачеха, как несколько раз она подходит к отцу, увещевая его начать праздник, ведь собралось много наших и с ее стороны — тоже. Ее праздник, главный праздник, никак не начинали без какого-то важного гостя, который опаздывал вот уже на целый час…
В очередной раз разговор Ляйсат и отца я услышала краем уха.
— Сколько можно ждать, Зумрат? Кто важнее? — плакалась мачеха. — Эта строптивая девица или я? Почему ты снова ставишь ее на первое место?
Отец буркнул что-то, кажется, прозвучала фамилия. Я толком не разобрала, а ближе подходить не стала, боясь, что меня застукают за подслушиванием.
— И так ее увидит. Целый вечер впереди. Я чувствую себя прислугой какой-то, а не хозяйкой вечера, любимый!
— Ты не только хозяйка вечера, ты — хозяйка всего моего сердца.
Я скривилась и отошла подальше, внезапно наткнулась на Галию. Она шмыгала туда-сюда с подносом в руках, была совсем в неприметном платье, в то время как мне отец приказал принарядиться и выглядеть хорошо.
— Ааа… — протянула сестрица. — Подслушиваешь! Все маме расскажу…
— Рассказывай. Может быть, заодно расскажешь, как прошла твоя ночь с парнем?
— Тшш!
Галия сделала испуганные глаза, оглянулась, чтобы нас никто не слышал.
— Это ты, позорная, тебе плевать, что о тебе скажут, а мне — нет.
— Так помалкивай и бегай с подносами. Кстати, я хочу сок. Нет, не яблочный! Апельсиновый хочу. Принесешь? — улыбнулась я.
— Сука ты!
В глазах Галии блеснули слезы. На миг мне стало ее жалко. Но лишь на миг.
Я вспомнила о том, какая она подлая, и успокоилась. Слезы в ее глазах, понурый вид и вообще, вся поза, общее настроение намекали на то, что Фархат не обманулся и не прельстился видом моей сестрицы.
Неужели он выпил меньше, чем я ожидала? Наверное, выгнал ее, может быть, даже обозвал, разбил ей сердце…
— Ты за это поплатишься! — пригрозила она. — Ты сдохнешь в таких же муках, как твоя мамаша.
— Да что ты знаешь. Ничего. Только сплетни подбираешь за своей мамашей, как объедки со стола.
— Я много чего знаю, а ты — нет! — захихикала, как гиена, Галия. — Зря ты злорадствуешь… Я кое-что слышала о твоем настоящем “женихе”, — махнула пальцами.
— Слухи? — я думала, что она имела в виду слухи о Лорсанове. — Так они не новы!
Галия снова засмеялась так, словно я — дурочка, а она — самая умная.
— Тебя сбыли, как дешевку. Калым, который за тебя внесли, не стоит и трети того, что в прошлом за тебя отдавала семья Фархата Кушаева. Но это и понятно, кому нужна порченая девка…
— Иди уже! — зевнула я. — Там у гостей надо подлить напитки, и вытряхнуть пепельницу у мужчин. Работенка для тебя. Ксатааати, Галия, почему ты бегаешь, как прислуга? Неужели мама тебя поймала на позднем возвращении и наказала?
Судя по слезам на глазах Галии и скорбно опустившимся губам, я была права. Галия странно кивнула, посмотрела мне куда-то за спину и прошмыгнула в сторону, словно ветер.
Не успела я улыбнуться снова, как на плечи легли узкие, цепкие пальцы.
По телу мгновенно пробежала дрожь...
Камилла