— Я побоялся, что не вынесу вашего общества, и попросил оставить хоть что-нибудь, чем можно вас придушить.
— Весело тебе, да? — пробурчал Крис, сам не зная, обижаться на издевающегося над ним гада, или нет. Улыбку у своей карамельки он толком никогда и не видел, тот вечно ходил с надменным лицом, хмурил свои рыжие брови и, когда особенно злился, поджимал губы. А сейчас мягкий тягучий смех заполнил камеру и даже как-то подуспокоил разрывающуюся после контузии голову. Сущий мёд для ушей.
Крис подумал, чтобы еще такое сказануть, чтобы вызвать у Тома этот сладкий теплый смех, но из раздумий его вывел лязгающий звук открываемого замка. В камеру вошли двое.
— Ты! — и один из повстанцев направил автомат на Хиддлстона. — На выход!
Тот скривился, как от кислого, и показал захватчикам средний палец. Один из солдат в ответ на такое непочтение только криво усмехнулся, а другой сплюнул себе под ноги. И оба, подойдя к так и сидящему на полу Тому, вздернули его под локти и, отвесив для большей покладистости пару зуботычин, потащили к двери.
— Эй! — заорал со своего места Крис. — Вы куда его?!
Разумеется, никто ему отвечать не собирался.
— А ну убрали от него свои грязные лапы, сукины дети! — с этими словами Крис рывком поднял себя с койки и даже сделал один шаг в бесплотной надежде вырвать свое вредное счастье из рук конвоиров, но от резкого движения вновь накатила липкая дурнота, голова закружилась, ноги сделались ватными, и Крис рухнул на грязный пол тесной камеры прежде, чем за Томом и тюремщиками закрылась дверь.
И опять несуразные кошмары и видения, правда запомнить их на этот раз Крис не сумел. Лишь смазанные образы и лица. Когда он первый раз открыл глаза, в камере было тихо. Лишь издали доносились невнятные разговоры размазавших их ублюдков и редкий смех. Скрипнув зубами, он еле отодрал себя от бетонного пола и, сделав небольшое усилие, дополз до уже родного тощего матраса. Тома рядом не было, это заставляло леденеть кровь в жилах и подбивало на активные действия. Увы, организм с ним не был согласен, и при очередной попытке подняться отзывался головокружением и дурнотой. Бросив мимолетный взгляд на окно за мелкой решеткой, он только тяжело вздохнул. Уже была глубокая ночь, и мысли о том, где сейчас находится Том, и что эти твари могли сделать с ним, становились все более паническими. Не так он мечтал поставить на место зазнавшегося подполковника, совсем не так. И будь сейчас его воля, он с радостью поменялся бы с ним местами и сам испытал на себе все прелести вражеского допроса. Вмазав от злости кулаком по стене, он только откинулся назад, приготовившись к своему самому не любимому занятию — ожиданию. И сам не заметил, как опять провалился в беспамятство, только на этот раз вместо кошмаров была благословенная пустота. А потом неизвестно откуда взялся дождь, причём такой реальный, что Крис передернул плечами от холода и попытался прикрыться.
Набрав в рот ещё холодной воды, Том в очередной раз прыснул ею на лицо дрыхнущего капитана. Наконец, тот зашевелился, попытался прикрыться и резко открыл глаза. Взгляд с затуманенного в считанные секунды обрёл ясность, а его обладатель попытался привстать с кровати.
— Не так резко! — длинные пальцы надавили на плечи и не позволили рвануть вверх. — А то опять уйдете в режим спящей красавицы, капитан.
Кажется, Вселенная сжалилась над ним, и это действительно был Том, живой и, если не забывал острить, то точно не раненый. Вот только в тусклом свете лампочки отчётливо виднелся синяк на острой скуле. Всё-таки приподнявшись с постели, Крис задал мучающий его вопрос:
— Что… что они хотели от тебя?
— Планы, схемы, данные о центральном подразделении, — криво усмехнулся Том, — и так, по мелочи.
— Ублюдки! — сплюнул Крис и протянул было руку к налившейся синим скуле, но, заметив такой знакомый змеиный прищур, осекся.
— Они говорили, что собираются делать дальше? — едва слышным шепотом.
Том приподнялся и отрицательно покачал головой.
— Почему «Гюрза»? — внезапный вопрос догнал уже в спину. Хиддлстон прислонился к стене и только бровку выгнул в излюбленном жесте.
— Неужели никаких предположений?
Усмехнувшись и кивнув головой, что предположений тьма, Крис наконец поднялся с постели и, не почувствовав уже привычной тошноты, вытер рукавом лицо и вспомнил, что было бы неплохо возмутиться совсем не сладкому пробуждению и главное не показать тощему выпендрежнику, что он чуть с ума не сошёл от волнения. Как во сне, так и наяву.
— Что за водные процедуры ты мне тут устроил?
— Холодная вода — первая помощь при контузии, — и очередная наглая усмешка.
— То-то я смотрю, мне полегчало, — больше для вида проворчал Крис. Почему-то было неловко и даже чуть-чуть стыдно, что он, Крис, валялся тут почти бессознательной тушкой, пока из его командира там пытались выбить данные. А вдруг синяков больше? Эти уебки наверняка не погнушаться и самыми мерзкими методами. Но кто ж ему покажет и расскажет, что там на самом деле было?
Тишину прервал Том:
— Было бы неплохо поспать и набраться сил на завтрашний день.
Крис согласно кивнул, а потом — чёртово сотрясение пока тормозило быстрые мыслительные процессы — пошло улыбнулся.
— У нас только одна кровать, так что… я наверняка буду мягче любого одеяла и даже не позволю упасть, если ты нечаянно скатишься.
— Вы и так проспали целую вечность. А дальнейший отдых будем планировать посменно.
— И ты погонишь больного человека на пол? — предпринял Крис последнюю попытку.
По насмешливому взгляду было видно, что погонит и глазом не моргнет.
Потянувшись, Том примостил свою очаровательную задницу на тощий матрас, стянул ботинки и, повернувшись к Крису спиной, затих.
— Ладно, будем использовать живописные виды, как терапию, — ухмыльнулся Крис и, кряхтя, разместился на полу, где ранее его пробуждения ждал Том.
— Хемсворт! На выход! — приказала она тоном, не терпящим возражений. То, что наглая девица привыкла командовать, Лиам понял еще тогда, когда во время налета его разоружили двое дюжих парней и, предъявив ей связанного лейтенанта Хемсворта, чуть не пинками затолкали в камеру вместе с коммандером Реннером. Который сейчас, измордованный после допроса, отлеживался на единственной кушетке.
Девица была что надо. Ладная, сочная. Рыжие волосы, собранные в высокий конский хвост, чистая кожа, капризно изогнутые мягкие губы, крутые бедра, длинные нервные ноги, что у твоей норовистой кобылки. В мирное время младший Хемсворт оприходовал бы ее в два счета.
— Лиам, детка! — очаровательно улыбнулся лейтенант. — Меня зовут Лиам.
За спиной у девицы маячили все те же амбалы, в их руках было оружие, а пальцы они держали на спусковых крючках, что ставило младшего Хемсворта в позицию однозначного выбора. А ни в какие такие позиции Ли становиться не любил. И от этого борзел еще больше.
— А ты всюду их за собой таскаешь, крошка? — спросил он, кивком указывая на амбалов. — В дУше они тоже тебе помогают?
Один из мужчин сделал шаг вперед, но был остановлен поднятой рукой девчонки. Она сама подошла к Лиаму вплотную, и тот моргнуть не успел, как ему в прямо под челюсть уперся длинный тонкий стилет.
— Я бы отрезала тебе твой поганый язык, Хемсворт, если бы мне не нужно было, чтобы ты говорил.
Лиам осклабился, а девица слегка усилила нажим, и лейтенант почувствовал, как лезвие легко вспороло кожу.
— А знаешь, говорить тебе вовсе не обязательно, — бешено сверкая злющими глазами, какого-то странного, прозрачно-серого оттенка, прошипела девушка, — ты вполне можешь написать свои ответы. Для этого тебе хватит пальцев всего на одной руке. Сечешь, недоносок?
Лиам терпеть не мог баб-военных. Вечно они так. Думают, раз напялили камуфло, то значит у них автоматически выросли яйца. А на деле — не было бы у нее за спиной двоих громил — кем бы она была сейчас перед Лиамом? Перепуганной девкой с невъебенным ЧСВ, да и все.
Однако он сам постарался засунуть свое собственное ЧСВ куда поглубже. На время. Он еще покажет этой сучке, на кого она посмела тявкать.