— Соскучился? — Настя игриво улыбнулась, поправив волосы. — Я не против, я тоже скучала… Только чуть попозже. Нам надо кое-что обсудить, у меня есть один план…
— Ты что-то новое придумала? — он пристально посмотрел на неё.
— Ты знаешь про дочь Сергея? Так вот, она сейчас находится не в гостинице, а в одном доме, там. У неё небольшая травма, а Сергей решил воспользоваться и повоспитывать её, так сказать. Так вот, у меня есть план, как эту ситуацию обернуть в нашу пользу. Это даже будет лучше. Ты же хочешь быть со мной, правда? — она, хитро улыбнувшись, посмотрела на него.
— Конечно, надоело играть в кошки-мышки. Ну, и что за план?
— А вот теперь можно и в гостиницу, лишние уши нам не нужны.
— Боишься его? Тут? — удивлённо спросил он.
— Ты его не знаешь, он на всё способен, я его убедила, и в том, что очень люблю его, и в том, что очень переживаю за Ульяну. Я уверена на все сто процентов, что он поверил.
— А ты уверена, что он поверил?
— Плохо ты ещё в нас — в женщинах — разбираешься, хотя и старше меня. Хотя, может, просто не все такие, как я? А я свои таланты знаю. Говорят, что из меня могла бы получиться хорошая актриса, — она широко улыбнулась. — Здесь как на экзамене или на ответственном спектакле, пришлось выложиться по полной, продемонстрировать все свои актёрские способности.
— Молодец, — он рассмеялся, посмотрев на неё. — Кстати, а как потом выкручиваться будешь, ну., — он кивнул на живот.
— Легко. В наше время, Володя, всё покупается, и всё продаётся, деньги манят многих, так что это не проблема. А ты его, смотрю, боишься? Может не хочешь помочь? Может и я тебе уже надоела?
— Да нет, просто, зная его, как ты говоришь, от него можно всякое ожидать. Надеюсь, ты всё-таки прошла экзамен и действительно убедила его. Ну, пойдём, обсудим всё заодно.
Настя, улыбнувшись, протянув ему руку.
***
Ульяна подошла к готовившей на кухне завтрак Антонине.
— Извините, я тут немного постирала, — Ульяна с болью посмотрела на сломанный ноготь и стёртый маникюр. — Мне бы куда-нибудь повесить? — показав на таз с бельём, спросила она.
— А, так это запросто. Кстати, ничего, справилась? — улыбнувшись спросила Антонина.
— Справилась, — нехотя ответила Ульяна. — Мне вещи свои постиранные куда бы повесить?
— На улицу, мы туда вешаем, помещения для сушки у нас нет, поэтому обходимся старым советским способом — вешалами. Пойдём отведу, накинь только чего-нибудь, там сегодня мороз.
— А как же вешать? Руки же замёрзнут, оно же сырое? — испуганно спросила она.
— Ничего, да у тебя и белья-то немного, там под навесом, там немного теплее, — всё так же с улыбкой ответила Антонина.
Она повела Ульяну на улицу, к небольшому деревянному навесу, где и располагались самодельные, деревянные вешала, на которых уже сушились вещи хозяйки и её мужа.
— Ну, вот — это и есть вешала, вешай тут. Знаешь хотя бы, как это делать-то? — она вопросительно посмотрела на Ульяну.
— Я справлюсь, не волнуйтесь.
— Ну, хорошо. Если чего, зови, — и Антонина, улыбнувшись, пошла обратно в дом.
Ульяна оглядевшись, взяла несколько прищепок, висевших на верёвке на стене и, вздохнув, начала доставать из таза, найденного ей в ванной, свои вещи. Руки начали замерзать, мороз так и щипал непривыкшую к таким условиям кожу. Спрятав руки в карманы куртки и немного их отогрев, она снова принялась за дело. Как вешают бельё она и вправду не знала, покрутив в руках свою футболку и посмотрев на висевшие на верёвках вещи обитателей дома, принялась по их примеру развешивать и свои немногочисленные, постиранные вещи. Замёрзшие руки плохо слушались хозяйку, да и бельё моментально схватывалось на морозе, но Ульяна, чуть не плача, злясь и на отца, и на Антонину и её мужа, всё-таки продолжала своё дело, кое как управившись и снова спрятав замёрзшие руки в карманы, вышла наружу.
Солнце только иногда проглядывало сквозь густые, тяжёлые снеговые тучи. Мороз, хотя и не такой сильный, как показалось там, видимо из-за замёрзших рук, всё же хватал, слегка пощипывая изнеженную кожу девушки. Чуть отойдя от дома, Ульяна на миг задумалась: «А может сбежать, пока никого рядом нет? А куда? — она оглядела пейзаж. — Кругом не души, тихо, один снег на много километров, да и в какую сторону идти? Нет, не получиться». И горько вздохнув, направилась снова в дом.
— Ну, как? Не замёрзла? — Антонина с удивившим Ульяну сочувствием посмотрела на неё.
— Нет, — Ульяне очень хотелось спросить Антонину ещё и о том, что её так волновало вот уже несколько дней, но она так и не решилась, а вместо этого лишь спросила: — Скажите, Антонина Геннадиевна, а чем всё-таки вы тут занимаетесь? Почему так далеко от людей живёте, скучно же? Разве нет?
— Столько вопросов сразу, — улыбнувшись она посмотрела на неё. — Ну, можно сказать, наблюдаем за погодой, вот поэтому так далеко от людей, и повыше. А насчёт скуки… — она задумавшись посмотрела в окно. — Привыкаешь, да и иногда полезно побыть подальше ото всех, особенно, если сталкиваешься с предательством, жестокостью людской. Да и мы сами выбрали себе род занятий, знали, на что идём, так что работа занимает много времени.
— Ну, а дети? Дети у вас есть? Кто-нибудь к вам приезжает?
— Есть дети, конечно. Живут правда далеко, но сюда наведываются, в отпуск в основном. Внуков на лето сюда отправляют. Так что летом тут шумно и не скучно. Ты, кстати, если хочешь позавтракать, я могу тебе приготовить, только чуть попозже, сейчас пока некогда. Сама умеешь?
— Вы думаете, я такая избалованная? Думаете, ничего не умею? — Ульяна пристально посмотрела на Антонину. — Зря так думаете. Готовить я как раз умею… и люблю. Так что могу и ужин приготовить.
— Только продукты у нас совсем простые, без изысков. Ни крабов, ни омаров, ни мраморной говядины, — она развела руками. — Просто живём, как все.
— Справлюсь. Я, кстати, всё вами перечисленное и не люблю.
— Ну, что же, хорошо. Тогда я спокойно могу делом заняться, раз такая помощница у меня, — Антонина хитро улыбнувшись, вышла из кухни.
Ульяна заглянув в холодильник, вздохнула. Перспектива стать поварихой, как подумала она, её не очень прельщала, но пока она находилась здесь, выхода у неё не было, и она это понимала.
***
Сергей прошёл в гостиную, поцеловав сидевшую на диване со смартфоном в руках Настю.
— Ну, что сегодня делала?
— Да так. В кафе сходила, в салон, по магазинам прошлась, всего понемногу. А как у тебя дела? Как переговоры? — она внимательно посмотрела на мужа.
Хотя раньше Настя и не боялась, что Сергей что-то узнает про её двойную жизнь, она всё-таки верила, что сумела его привязать к себе, но сейчас какой-то неожиданный страх почему-то вдруг закрался в душу. Удивившись этому новому чувству, и боясь, что выдаст себя, она отвернулась в сторону окна. Но не верив в предчувствия и приметы, списала это ощущение на волнение перед предстоящим, новым, задуманным ей делом.
— Что-то не так? — всё-таки заметив перемены в ней, спросил Сергей.
— Да нет, всё нормально, просто волнуюсь. Почему-то стало страшно летать, — соврав ответила она. — Может — это из-за моего положения, не знаю. Просто волнение какое-то. Да и одна я ещё никуда не отправлялась, а ты занят.
— Может, тогда не надо? Ульяна сама справится, она всё-таки взрослый, самостоятельный человек.
— Может она и взрослая, но самостоятельности ей не хватает, и помощь ей нужна, и я помогу. Так что я полечу к ней.
— Ну, смотри.
— Кстати, а Виталий уже прилетел?
— Да, сегодня утром. Так что можешь смело отправляться. Когда собираешься?
— Да чем скорее, тем лучше. Времени терять не буду. Раз появилась такая возможность, почему не воспользоваться? А потом домой, к тебе, ну, или ты к нам, — она с улыбкой посмотрела на мужа.
— Ну, хорошо. Когда соберёшься, мне скажи, я хотя бы в аэропорт тебя отвезу.
— Не надо, зачем? У тебя сейчас важные дела, лучше тебе ими заняться, от этого зависит наше будущее, — она погладила ещё совсем плоский живот. — А я сама, маму попрошу.