Час был ранний, поэтому, оказавшись первыми посетителями, мы сразу попали к врачу, который, осмотрев Терезу, выгнал нас из кабинета, сказав, что позовёт, когда будет нужно. Примерно через полчаса нам разрешили войти, и мы увидели свою сиамку, неподвижно лежавшую на столе, но к нашей огромной радости, живую.
- В общем, животное мы спасли, – сказал ветеринар, – но советую вам оставить её здесь ещё на два-три дня, её силы надо поддержать, а здесь мы обеспечим ей соответствующий уход. Кстати, – продолжал врач, ؘ– можете сказать, чем её кормили?
При этих словах у меня неприятно засосало под ложечкой от странного чувства тревоги, словно произошедшее с Терезой было не случайностью, а продолжением череды тех пугающих событий, которые в последнее время свалились на мою голову. Стараясь сдержать дрожь в голосе, я спросила:
- А почему Вас это интересует?
Ответ последовал незамедлительно:
- Потому что ваша кошка отравилась сильнодействующим наркотическим препаратом, это я могу сказать с полной уверенностью. А попасть в организм яд мог только с едой, значит, скорее всего, её отравили намерено, и ей ещё повезло, что она выжила. Кошки самые живучие из всех домашних животных, – продолжал он, – окажись на её месте человек, летальный исход был бы обеспечен.
Всё время, пока врач говорил, память услужливо подсовывала мне одну и ту же картину – пузырёк с валерьянкой, выпадающий из моей сумки. Выходит, не закатись он в какой-то потаённый уголок, на месте Терезы оказалась бы я, ведь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – отраву в пузырёк подсыпали вовсе не для кошки.
Получается, мои догадки и предположения были вполне обоснованными, а не плодом воспалённого воображения. Кому-то моя персона сильно помешала или мешает, но это сейчас не важно, важно другое: что с этими догадками и предположениями делать дальше? Ну, не в полицию же обращаться, они ведь меня на смех поднимут, да ещё и к психиатру обратиться посоветуют. Честное слово, на их месте я бы так и сделала! Мало ли чем могла отравиться кошка, а всё остальное просто неподтверждённые догадки.
Раздумывая обо всём этом, я направлялась к выходу из клиники в самом мрачном расположении духа, но, по-видимому, судьбе этого оказалось мало, и она вновь обрушила на меня свою тяжёлую длань. Когда до входной двери оставалось всего ничего, с улицы донёсся грохот взрыва, где-то в здании звякнули стёкла, а мы с мужем, выскочив на улицу, замерли при виде нашей старенькой «Ауди», ярко полыхавшей на фоне разгорающегося летнего дня.
У Володи вырвалось несколько крепких словечек, мне же пришлось схватиться за дверную ручку – ноги подкашивались. Дело даже не в потере машины, хотя, конечно, без неё придётся тяжко, приводило в ужас сознание того, что не случись несчастье с Терезой, мы бы сейчас всей семьёй, включая Леночку, находились в этой горящей железяке без какой-либо надежды оттуда выбраться. Ведь по идее, мы должны были быть уже на полпути к областному центру.
В таком состоянии я плохо понимала, что и как мы говорили приехавшей полиции, не помню, о чём расспрашивали мужа прибывшие на место взрыва страховщики, в голове стоял какой-то туман, мысли путались и до сознания доходило только одно: мы чудом остались живы.
Немного прийти в себя мне удалось только дома, куда муж препроводил меня после всех формальностей, а сам отправился дальше воевать со страховой компанией.
Оказавшись в своей крепости, я стоически выдержала и бабулины причитания, и капризы дочки, требовавшей «биби», которые прекратились только к полудню, когда, устав от всего пережитого, они отправились отдохнуть, а у меня появилось время для раздумий. Яснее ясного, что были эти раздумья далеко не весёлыми, ведь даже идиоту понятно – меня пытаются сжить со света, но вот почему и зачем, для меня это по-прежнему оставалось загадкой со многими неизвестными.
Получалось как в той поговорке про чёрную кошку в тёмной комнате – надо искать, но вот что искать и как искать, не знаешь. А искать придётся, и чем скорей, тем лучше, не то в самом деле вскоре можно будет услышать «со святыми упокой» над своим бренным телом.
До сих пор не могу понять, откуда в этот момент брались силы, чтобы сдержаться, не впасть в истерику и даже подтрунивать над своими страхами, видимо, пережитый стресс уступил место здравому смыслу, который вкупе с холодной рассудительностью поможет мне докопаться до правды.