Наверное, после всего пережитого мой мозг стал хуже соображать, но ничего подозрительного в одновременном взрыве нашей машины и автомобиля нотариуса я не заметила и вскоре совсем перестала об этом думать.
Жизнь уже в который раз стала потихоньку налаживаться и входить в привычную колею. Ничего не нарушало размеренность бытия, даже чувство утраты после смерти Галки стало притупляться, но где-то в глубине сердца копошился червяк страха и безнадёжности – я знала, я чувствовала, что это далеко не все испытания, предназначенные нам судьбой и таинственным недругом.
* * * *
Ночи давно стали для него длинными. Он уже позабыл те времена, когда голодный и уставший валился на узенькую жесткую кровать в маленькой, нищенски обставленной комнате и засыпал мёртвым сном.
Теперь же, ворочаясь на роскошном ложе, он с нетерпением поглядывал на тёмные окна, ожидая наступления утра. Сон всё никак не шёл к нему, и если даже удавалось провалиться в некое подобие забытья, то это был, скорее всего, не сон, а воспоминания, которые в последнее время всё чаще тревожили его. Отсутствие новостей от доверенного лица вызывало беспокойство, с каждым днём усиливая чувство ожидания чего-то неизбежно-горького и, хотя он пытался гнать эти мысли прочь, они не проходили, а наоборот, становились всё навязчивей.
Задремать удалось лишь перед рассветом, но даже измученный бессонницей он, по привычке, открыл глаза в 6 часов утра.
В 6.30 дверь спальни распахнулась, и старый лакей подошёл к кровати, держа в руках халат.
- Доброе утро, Шарль! – губы привычно растянулись в улыбку, которой он уже много лет встречал верного слугу семьи.
- Доброе утро, мсье граф! – Шарль привычным движением надел на него халат.
«Надо же, – усмехнулся он про себя, – не зря говорят, что слуги гордятся родословной своих хозяев больше, чем они сами».
Семья Шарля более двухсот лет была в услужении в замке, и старинное почтительно-трепетное отношение к хозяевам у них, наверное, в крови. На дворе 21 век, Франция – республика, давно отменившая все сословия, а Шарль, как когда-то его предки, обращается к хозяину исключительно по титулу, хотя какой он граф, у него только и есть, что графский лоск, да и то стараниями покойной супруги.
Но вот скажи об этом Шарлю, он обязательно обидится. Виду, конечно, не подаст, но несколько дней будет смотреть с упрёком: мол, не дорожите, Вы, хозяин, родословной, а знатному человеку так нельзя – Вы же не простолюдин какой-нибудь, а посему надо знать своё место. Может, поэтому старый лакей относится с такой заботой и любовью к племяннику графини: этот сноб, хотя и без гроша в кармане, кажется ему настоящим наследником и продолжателем графского рода, который рано или поздно унаследует колоссальное состояние с родовым поместьем в придачу.
После завтрака он, как всегда, занялся делами, просматривая одну за другой привезённые ему бумаги. Из-за больного сердца работать в офисе становилось всё тяжелее и осуществлять руководство, по большей части, приходилось из домашнего кабинета, что, впрочем, не сказывалось на его прибылях, они стабильно росли, увеличивая и без того огромное состояние.
К полудню, когда почти все дела были закончены, в кабинет после короткого стука вошёл Шарль, неся на серебряном подносе письмо. Чувство тревоги, не покидавшее его уже несколько дней, усилилось. Вскрыв пакет, он вздрагивающими пальцами холёных рук развернул находящийся в нём листок, пробежал глазами по строчкам, и его тело безвольно обмякло в кресле.
Глава IV
Не скажу, что этот звонок стал для меня полной неожиданностью, ещё там, на квартире Галки мне сказали, что мне придётся являться к следователю для уточнения моих показаний, если понадобится, и быть свидетелем в суде, но то, что я услышала в кабинете следователя, разозлило и окончательно вывело меня из себя. Поначалу назойливые вопросы относительно наших с Галкой отношений меня просто раздражали, но когда полунамёки перешли в почти неприкрытые обвинения в убийстве, моё терпение лопнуло.
- Послушайте, – сказала я, глядя в лицо допрашивающего, – если Вам нужен козёл отпущения, то не на ту напали. Я сумею себя защитить, можете в этом не сомневаться, Вы бы лучше настоящего убийцу искали, а то, что именно мною был обнаружен труп, ещё ничего не доказывает, моя подруга позвонила мне и попросила прийти, или Вы об этом забыли?
- Помню, конечно, – усмехнулся следователь, – но вот о чём был ваш разговор и просила ли она Вас прийти, это всего лишь Ваши ничем не доказанные слова. Да и алиби как такового нет, ведь никто не видел, когда Вы приехали в квартиру убитой, можно было приехать часа на два раньше, убить подругу, подчистить всё за собой и спокойно вызвать полицию. И ещё, – острый взгляд в мою сторону, – гражданка Семёнова, объясните следствию, почему некоторое время назад Вы интересовались в фотосалонах флешкой от фотоаппарата, которую там якобы оставляла потерпевшая?