С этими словами он собирался откланяться, но я схватила его за руку.
- Не спешите, мсье! Мне кажется, я знаю, кого Вы ищите и смогу помочь в поисках. Только выслушайте меня, и господин де Бонье будет доволен Вашей работой, можете не сомневаться!
По мере моего объяснения лица Володи и Мориса вытягивались всё больше, а к концу повествования их челюсти отвисли буквально до земли. Такого поворота событий не ожидал даже умудрённый жизненным опытом детектив, но не согласиться со мной не мог. А дальше была бешеная гонка на такси по улицам городка, вторжение всей толпой в наш дом и возня Петена с моим ноутбуком, правда, недолгая.
И до конца своих дней мне не забыть тот момент, когда старый больной человек, глядя с монитора на мою бабулю, плача сказал:
- Здравствуй, сестра! Я жив!
********************************************
Наш микрорайон обсуждал это несколько недель. Ещё бы! Такой сенсации в нашем захолустье никогда не было, у всем знакомой бабы Тани родной брат оказался французским аристократом, да к тому же с огромным состоянием! В общем, местному «сарафанному радио» было о чём сплетничать.
История эта быстро обросла множеством слухов и домыслов, хотя и без них казалась абсолютно неправдоподобной. Только после разговора с графом и допросов Ляроша всё наконец-то разъяснилось и стало на свои места.
Граф оказался старшим братом моей бабули, пропавшим без вести в годы войны, похоронка на него пришла в январе 1943 года из-под Сталинграда, когда там шли самые тяжёлые бои, поэтому, несмотря на то, что он значился пропавшим без вести, родные не сомневались в его гибели/
Мне это было известно, так как бабуля часто рассказывала нам о своей семье, и я хорошо знала всю мою родословную. Её родители, являясь выходцами из очень бедных крестьянских семей, были достаточно долго деревенскими батраками, но в начале двадцатого века ценой неимоверных усилий разбогатели превратившись в «кулаков».
Семья была большая, у прабабушки было шестеро детей, два сына и четыре дочери, и подросшие дети работали день и ночь вместе с родителями, увеличивая своё хозяйство, которое с каждым годом становилось всё больше и крепче.
Всё складывалось просто замечательно, но с началом коллективизации семья в результате «раскулачивания» потеряла всё до нитки и была сослана в наш город. Вдобавок ко всем бедам прадед, избитый колхозными «активистами», стал стремительно терять зрение и вскоре ослеп.
Оказавшись на новом месте и фактически без ничего, прабабушка взвалила на себя все заботы о слепом муже и детях, но в 1931 году в городе вспыхнула эпидемия тифа, и выжить удалось только трём из них – старшим сыновьям и младшей дочери Татьяне, моей бабушке.
Незадолго до войны сыновья устроились рабочими на завод, дочь помогала матери по хозяйству, и жизнь снова начала потихоньку налаживаться.
Всё рухнуло в июне 1941 года. Сыновья ушли на фронт и больше родители их никогда не видели. Первая похоронная на самого старшего сына – Василия пришла в ноябре 1941 года, он погиб под Москвой в двадцать один год.
С тех пор прабабушка боялась появления почтальона в доме, ведь второй сын по-прежнему где-то воевал. Но правду говорят – беда в одиночку не ходит, и в январе 1943 года пришло известие, что младший – Петр пропал без вести под Сталинградом. Для отца это было последним ударом судьбы, он умер через несколько месяцев, и прабабушка с дочерью остались совсем одни.
Они действительно испытали все муки ада, голод, холод, болезни, пока бабушка не подросла и стала самостоятельно зарабатывать себе и матери на жизнь. Вспоминая этот кошмарный период своей жизни, бабушка до сих пор удивляется, как они с матерью могли это пережить, но видимо, такова она, человеческая натура, «можно и к аду привыкнуть», по выражению одного из героев когда-то прочитанного мною романа.
И вот, по прошествии стольких лет Пётр нашёлся, вернее сказать, нашёл нас.
Он не погиб, а попал в плен под Сталинградом, прошёл все ужасы гитлеровских концлагерей и выжил только чудом. В 1945 году лагерь, где он находился, был освобождён союзниками, но возвращаться домой Пётр побоялся.
Он знал, что его, попавшего в плен к фашистам, да ещё и сына раскулаченного, на Родине опять ждут «места не столь отдалённые», однако больше всего ему было страшно за судьбу матери, слепого отца и маленькой сестрёнки, ведь если он вернётся как «предатель», они будут арестованы вслед за ним.
Петр остался в Германии, но через два года перебрался во Францию, где ему удалось сменить имя и фамилию, превратившись во француза.