Вещь, конечно, красивая: на ажурной сетке чернёного серебра укреплена круглая эмалевая миниатюра с изображением влюблённой пары. Всё ручной работы, не дешёвая штамповка, но на Сотсбис явно не тянет, да и на музейный экспонат тоже, хотя бабуля рассказывала, что это единственная вещь, оставшаяся у прабабушки после того, как её семья всё потеряла в годы революции. Даже цепочку от медальона пришлось продать, спасаясь от голода, поэтому я ношу его на цепочке, купленной в ближайшем ювелирном бутике. Наверное, это несоответствие бросилось в глаза мсье, который, судя по всему, человек с тонким вкусом и хорошим воспитанием, раз его недоумение выражалось только взглядами, а не ехидными комплиментами или советами тщательнее подбирать аксессуары.
Однако, кулинарные хлопоты вскоре вытеснили из головы другие мысли и, подавая на стол борщ с мясным пирогом, я уже не вспоминала ни о Ляроше, ни о цепочке с медальоном. Ужин прошёл как обычно, то есть домочадцы, умяв его. разошлись по своим комнатам, предоставив мне право мыть посуду, размышляя на тему «что приготовить завтра?» Вечер промчался со сверхзвуковой скоростью и, разогнав всех спать, я наконец-то могла спокойно посидеть в тишине, приходя в себя после дневных перипетий.
На следующий день, торопясь на урок, я всё же обратила внимание на знакомую фигуру, нырнувшую в приёмную кабинета директора. Интересно, что там потерял Лярош, ведь ничего, кроме личных дел учителей и учащихся в приёмной не хранится, к тому же Верка охраняет свои владения лучше Цербера в подземном царстве, осталось только добавить ей ещё две головы – и точная копия стража мёртвых готова.
Однако, проходя мимо открытой двери, убеждаюсь – француз листает папки с личными делами, значит, сумел умилостивить Верку, раз она допустила его в святая святых. Любопытно, как это у него получилось, надо будет спросить метод дрессировки фурий, в дальнейшем может пригодиться.
Ждать случая, впрочем, долго не пришлось. Как только закончились уроки, в кабинете после короткого стука появился Лярош, вежливо поздоровался, сияя улыбкой, и спросил, не могу ли я уделить несколько минут для разговора с ним.
- Мадемуазель, у меня к вам есть большая просьба, – заявил он, когда мы уселись за одной из парт. – Я начинаю преподавать французский учащимся вашей школы и уже подобрал группу, но методы преподавания в вашей стране мне незнакомы, поэтому не могли бы вы консультировать меня в случае необходимости?
- Что ж, мсье, буду рада вам помочь, но почему именно я, ведь в школе есть куда более опытные учителя, почему вы не обратитесь к ним?
- Возможно, вы правы, однако ваш урок поразил меня, это очень высокий уровень, к тому же с вами я знаком больше, чем с кем-либо из работающих в этой школе.
- Договорились, мсье, – я встала из-за парты, – обращайтесь ко мне, если возникнут проблемы, посильную помощь гарантирую.
- Благодарю вас, – Лярош взялся за ручку двери и вновь одарил меня улыбкой. – Кстати, можете звать меня просто Рене, ведь мы друзья, не так ли? – И дверь за ним захлопнулась.
Кажется, всё понятно и объяснимо, но почему-то возникает чувство нереальности, будто передо мной разыграли театральную постановку. Ну зачем ему, вполне обеспеченному человеку, заниматься преподаванием в нашей глуши, да ещё и в друзья ко мне набиваться, ведь даже ежу понятно, что французским понятиям о женской красоте я вряд ли соответствую.
Тогда возникает вполне закономерный вопрос: «что ему здесь нужно?» Что? Хотя, возможно, я излишне подозрительна, и богачу просто захотелось поиграть в миссионера, от скуки развеяться да себя показать, вот и вся загадка. Ладно, хватит забивать голову бесполезными мыслями, если будет такая необходимость, то помогу французу в работе, на большем же пусть мсье не прогневается.
День закончился как обычно, без проблем и потрясений, уроки прошли, а значит, мне снова пора отправляться к своим чадам и домочадцам. Кстати, семья у меня небольшая, мы с Володей – моим мужем, Леночка – наша дочка и моя бабуля, которой уже 85 лет и которая, считая, что без её чуткого руководства мы просто пропадём, вмешивается в наши дела, где можно и где нельзя. С Володей мы женаты четыре года – человек он неплохой, любит нашего Котёнка, старается быть крепким хозяином.
Но то ли четырёхлетняя совместная жизнь притупила эмоции, то ли устала я от упрямого нежелания мужа видеть хоть какую-то радость в наших семейных буднях, но только с каждым днём мне всё тяжелее понимать его, и наши интересы с каждым днём становятся всё разнополярней. Ну а если смотреть со стороны, то жизнь как у всех, муж – ребёнок, дом – работа, стирка – уборка.