Дома Анатолий сразу же разделся и бухнулся на диван. Когда Ангелина подсунула ему под голову подушку, он уже спал. Набросив на Анатолия шерстяной плед и плотно задернув шторы, чтобы солнце не слепило глаза, Ангелина ушла на кухню. Там она, не опасаясь быть случайно подслушанной, позвонила Кате, чтобы договориться о дальнейшем плане совместных действий.
Катя долго не снимала трубку.
— Вот соня! — рассердилась Ангелина. — А вдруг она не выдержала и все Илюхе растрепала! А теперь ей стыдно, и она специально скрывается от меня…
В ответ на ее размышления в звонок кто-то коротенько дзинькнул и поскреб коготками в дверь.
— Легка на помине! — обрадовалась Ангелина и впустила подругу, которой не сиделось дома в ожидании приказа. — Кать, заходи, только тихо.
— Анатолий спит? — с порога спросила Катя.
— Угу, — прошептала Ангелина. — Дуй на кухню. А твой как? Я вам звонила, но к телефону никто не подошел.
— Спит, — успокоила ее Катя. — Я его перед сном чайком с валиумом напоила, а то он все порывался с самого утра бить во все колокола и поднимать народ на борьбу с Виктором Каррерасом.
— Ну что ж, может, это и к лучшему, — одобрила ее действия Ангелина. — Пусть мужчины спят и видят нас в своих сладких снах. Без них как-то спокойнее. Кстати, телохранители плененного тобой хама отблагодарили тебя и меня букетами.
— Спасибо. А что с Татьяной? — Катя произнесла имя бывшей жены Голубева с плохо скрываемой неприязнью.
— Она обещала отзвониться до двенадцати часов… — Ангелина рассекретила время начала операции, — если Каррерас клюнет на ее удочку. После больницы Татьяна поехала на свидание к Виктору, они собирались развлечься в ночном клубе. Под романтическую музыку в интимной обстановке Татьяна намеревалась предложить Виктору войти в долю и обменять пахнущие деньгами документы на пахнущую нефтью землю. Сейчас девять двадцать пять утра, времени у нас вагон, ты вари кофе, ставь цветы в вазу, а я приму ванну и переоденусь.
Напустив изрядное количество пены, Ангелина погрузилась в ароматную голубую воду и закрыла глаза от удовольствия. Через десять минут она сполоснулась под душем, вымыла волосы, нахлобучила на голову махровое полотенце, надела теплый халат и вышла на кухню. Катя сидела за столом и плакала перед двумя чашками со свежесваренным дымящимся кофе.
— Кать, что случилось? Что-то с Ильей?! — перепугалась Ангелина.
— Не-е-е, — хныкала Катя, размазывая по лицу слезы.
— Тогда чего же ты ревешь? — Ангелина встряхнула ее за плечо, чтобы привести в чувство.
— Бабу-ягу жалко, — Катины слезы капали прямо в чашку с кофе.
— А с чего это ты вдруг ее оплакивать решила? — опешила Ангелина.
— Пока ты ванну принимала, я услышала, как в коридоре зазвонила чья-то трубка. Терпеть не могу шарить по карманам, но трубка трезвонила, не умолкая. Я боялась, что Анатолий проснется, вытащила мобильник из его куртки и ответила за него. Я думала, что он срочно понадобился в больнице. А это вовсе не из больницы звонили, это сержант Николай Егорович хотел сообщить Анатолию все, что разузнал про Ольгу Ивановну Покрышкину в связи с возбуждением против нее уголовного дела и обвинением в отравлении.
— Так, — Ангелина тоже присела и отпила кофе. — Продолжай!
— Она такая несчастливая-я-я, — завыла Катя. — Еще несчастнее меня!
— Но ты же при этом людей не травишь, — констатировала Ангелина. — Давай-ка, дорогая, без эмоций! Выкладывай, что тебе рассказал этот желторотый сержант.
— Ольга Ивановна Покрышкина — сирота, выросла в детском доме. Сначала она похоронила мужа, потом у нее умер сын. Уже лет десять она одна растит двух внуков — мальчишек-близняшек, которым сейчас по пятнадцать лет. Их мать развелась с ее сыном, бросила детей и ушла, когда он начал спиваться. Ольга Ивановна когда-то была председателем совхоза, и в Елкино жизнь била ключом. Потом совхоз развалился, те, кто помоложе разбежались, те, кто постарше перебрались на другую сторону озера, где построили завод по производству комбикормов. Дома в Елкино опустели и обесценились. Вот тогда-то ее сыну, который работал водителем у директора завода, кто-то по секрету проболтался, что через Елкино планируют строить кольцевую дорогу вокруг Санкт-Петербурга, и всем, чьи дома попадут в зону сноса, предоставят в городе отдельные квартиры. Мама и сын втихаря принялись скупать брошенные дома. И дорогу, действительно, взялись строить, даже плиты уложили до самого Елкино. Но, видимо, у строителей изменились планы, они забросили начатый участок трассы и перебрались в сторону километров на десять. Сын Ольги Ивановны и раньше попивал, а после провала этой финансовой операции совсем опустился. Его выгнали с работы, и он тихо умер на печке в доме матери. Учитывая былые заслуги Ольги Ивановны, ее внуков определили в городскую школу-интернат, а недавно по личному распоряжению губернатора области ей выделили трехкомнатную квартиру со всеми удобствами в новом доме в соседнем поселке. Поэтому Ольга Ивановна выставила на продажу свою избушку в Елкино; тут же нашелся и покупатель — наш молодожен Платон Платонович.