Артем Мичурин
Капкан. История жадного мальчика
повесть/рассказ, 2008 год (сетевая публикация)
У Вас в жизни когда-нибудь случались происшествия, о которых невозможно забыть? Даже если очень постараться. Даже если прибегнуть для этого к помощи медицины со всеми её чудодейственными препаратами. Нет? Что же, Вам повезло, в отличие от меня.
Дети, как известно, существа крайне любознательные. Им интересно буквально всё, что не преподают в школе; всё, о чём не пишут в книжках из домашней библиотеки; и, разумеется, всё, что запрещено родителями. И я был таким.
Случилась вся эта история летом одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Мне тогда было девять. Школьные каникулы я, как обычно, проводил на даче, под присмотром бабушки с дедушкой. Но как можно удержать девятилетнего пацана весь день в поле зрения?
Любому мальчишке известно, что самое лучшее место для активных игр — заброшенные здания. Имея хоть мало-мальски развитую фантазию, можно нарисовать в своём воображении массу всевозможных декораций, от замка с привидениями, до обороны Сталинграда. Было похожее место и у нашей компании.
Существовало в советские времена такое понятие, как "химия". К пробиркам и реагентам оно никакого отношения не имело, а обозначало вольное поселение осуждённых при производственной базе. Обычно такой базой служил какой-нибудь завод с вредным производством, химическим, например, отсюда и "химия". Так вот, в трёх километрах от деревни, где была наша дача, раньше размещалась как раз такая "химия". Раньше — это годах в семидесятых. Тогда же, в восемьдесят восьмом, ни какого производства там, разумеется, уже не было. Стояли на пустыре семь одноэтажных кирпичных бараков, наполовину разобранных и растащенных. От шиферных крыш уже и следа не осталось. Оконные рамы, двери, вместе с дверными коробками — всё было вынесено ещё лет пятнадцать тому назад. Кирпичные стены так же постепенно разбирались хозяйственными сельчанами. И только громадная ржавая махина цементного завода не привлекала к себе мародёров, так как брать там было практически нечего. Неподъёмные железобетонные блоки и массивные металлические конструкции в подсобном хозяйстве применения не находили. Зато какая это была отличная игровая площадка! О, скажу я Вам! Сколько "фрицев" и "советских героев" "полегло" меж этих стальных балок, сколько "рыцарей" было "зарублено" при многочисленных штурмах мрачной цитадели. Родным мы о нашем логове, конечно же, не рассказывали.
В тот раз я с двумя приятелями, как обычно, отправился на "химию" сразу после завтрака. Хотя трёх человек, конечно, маловато для полноценной игры в "войнушку" — основного предназначения цементного завода — мы всё же без доли сомнения потащились за три километра от дома просто сыграть в солдатиков. Сам сейчас удивляюсь — на кой чёрт было переться для этого за тридевять земель? Можно же было поиграть и во дворе. Но нет, во дворе не так интересно. Была вокруг нашего завода какая-то аура. Странная, манящая и немного пугающая. Казалось бы, ну чем может привлечь ребёнка груда бетона и ржавого железа? А ведь может, да ещё как. Наверное, дело было в том, что это именно "наш" завод. Здесь не было взрослых с их постоянными нравоучениями и навязчивой заботой. "Мишенька, не лазай так высоко", "Мишенька, скушай яблочко". Какое к чёрту "яблочко", когда у нас война?! Да, удивительно, как меняются люди с возрастом. Все ведь были детьми, всем не нравилось, когда взрослые сюсюкают с ними при друзьях, когда ломают своим бесцеремонным вмешательством весь кайф от игры. Но дети вырастают, заводят собственных детей и тут же забывают как ненужно себя вести с ребёнком.
Смысл игры в солдатики состоял в следующем: каждый участник расставляет в произвольном порядке свою пластиково-оловянную "армию" в пределах досягаемости выстрела; у каждого играющего имеется пистолет, стреляющий пластиковыми пульками-дисками (ещё можно стрелять двухкопеечными монетками — это артиллерия); ну а дальше собственно бой. У кого последнего бойцы останутся — тот и выиграл.
Расставили мы, значит, свои армии на бетонном полу второго этажа. Я и Славик — соседский парнишка — особой изобретательности не проявили. Ну, так, постарались рассредоточить подопечных бойцов, чтобы одной пулькой семерых не завалило. А вот Пашка продемонстрировал нешуточное знание военной теории. У него отец был военный, и Пашка этим чрезвычайно гордился. Тот факт, что папа служит прапорщиком и отвечает за ХБ и продовольствие, сынульку ничуть не смущал. Пашка мечтал стать Героем Советского Союза. Он постоянно штудировал всяческие уставы, наставления и прочие книжки, от чтения которых любой нормальный ребёнок впал бы в кому, ну или, как минимум, заснул.