А стук продолжался.
Потом, через пару минут, он внезапно прекратился.
Он услышал голос Круза. Звучало так, будто он стоял на коленях и говорил рядом с гробом:
— Мои люди сейчас же отнесут тебя к месту захоронения, Гарри. Нет смысла кричать. Парни из Истсайда проигнорируют тебя, и здесь больше некому слушать твои крики. Я буду думать о тебе, ожидая звука земли, сыплющейся на твою могилу. Я буду думать о тебе, зарытом в землю, молящем о смерти. Это может произойти не сразу. Я закрываю этот лагерь через несколько часов. Когда я это сделаю, Латифа и все мои маленькие работники изживут свою пользу, так что присоединятся к тебе. Парни из Истсайда свалят гробы в одну большую могилу, а потом, мой друг, мы с ними перейдем к более крупным и лучшим вещам. Впрочем, мне незачем беспокоить тебя такими подробностями. Тебя уже не будет в живых, чтобы увидеть, как это произойдет.
— Не рассчитывай на это, Круз.
— О, я думаю, что на этот раз я буду рассчитывать на это. До свидания, Гарри. Я бы сказал, что было приятно познакомиться с тобой, но мы оба знаем, что это было бы ложью.
Тишина.
— Круз! Круз!
Ответа не последовало. Вместо этого Зак почувствовал, как гроб подняли.
— Выпусти меня! Выпустите меня отсюда!
Гроб понесли.
Зак яростно извивался. Возможно, если он сделает достаточно движений, тому, кто нес гроб, придется его уронить. Он пинал и бил кулаками изнутри, как мог. Он раскачивал свое тело вверх и вниз.
Но гроб продолжал двигаться.
Зак потел, но его тело было ледяным от страха. Несколько минут назад он готовился к быстрой смерти. Легкой смерти. Теперь он понял, что Круз приготовил для него самую ужасную смерть, какую только можно вообразить.
Он хотел закричать, но в легких не было воздуха…
Все, что он мог слышать, это шорох шагов по земле снаружи. Он не мог сказать, в каком направлении его несли, но через пару минут услышал голоса, говорящие на африканском диалекте, которого он не понимал. Раздался скрежет, и Зак представил, как открываются главные ворота лагеря.
Больше движения. Он знал, что находился в лесу. Ненадолго.
Прошло пять минут. Его тело было в синяках и побоях, горло сжалось от страха.
Движение остановилось.
Тишина.
Внезапно он стал падать. Всего пару секунд, но этого хватило, чтобы его желудок сжался.
Затем: удар. Зак чувствовал, как будто каждый мускул в его теле был ушиблен. Гроб приземлился головой. На долю секунды Зак почувствовал, как его голова стукнулась о конец гроба. Момент острой, всеохватывающей боли. Он думал, что его стошнит…
Но затем, прежде чем он успел даже вскрикнуть в последний раз, тошнота усилилась втрое. Он почувствовал яркую, пронзающую боль за глазами.
А потом он отключился.
14
ПОДСЛУШИВАНИЕ
02:30
Латифа дрожала.
Обычно она не была такой слабой. Но когда тот мальчик забрался в лагерь и страшный сеньор Мартинез пригрозил застрелить ее, все ее мужество испарилось. Теперь она сжалась на полу у двери барака, где были и другие рабочие дети. Парни из Истсайда бросили ее сюда полчаса назад, и с тех пор она не сдвинулась с места.
Она была так голодна. Здесь их почти ничем не кормили. В последний раз она прилично ела в ту ночь, когда двое парней из Истсайда похитили ее из деревни. Это было три месяца назад? За это время она увидела смерть семерых других детей. Или восьмерых? Она уже не знала.
Ее конечности были такими тонкими, что двигать ими было больно. Но она заставила себя сесть.
Именно тогда она увидела ошибку своих похитителей.
Дверь хижины была слегка приоткрыта. Всего несколько сантиметров. Они забыли запереть ее.
Латифа прекрасно знала, что ни один из других детей не посмеет сбежать — они уже не боролись. Она даже не была уверена, проснулся ли кто-нибудь из них. Они лежали, измученные, на полу, все держались на приличном расстоянии от угла хижины, который им приходилось использовать как туалет.
Она тихо поднялась на ноги и огляделась.
Никакого движения в хижине. Она не думала, что кто-то наблюдал за ней. Она подошла к двери и выглянула наружу.