Седрик мотнул головой.
— Много чести этому скотскому борову ехать верхом. Пусть пробежится за нашими лошадьми. В седло я возьму ее, — де-принц еще раз смахнул кровь, и, накрыв своим плащом, попытался приподнять бесчувственную романку. — Проклятье, она тяжелая!
Эруцио переменился в лице.
— Зачем она тебе нужна? — он, видимо, чем-то был застигнут врасплох, потому что начал с трудом подбирать слова. — Ты… ты словно… Что она тебе? И вообще — с каких пор ты стал интересоваться женщинами?
Наследник рода Дагеддидов покосился на него и сплюнул кровью.
— Я всю жизнь искал ту, с которой смогу сделать наследника, — эти речи давались нелегко. Седрик чувствовал, что товарищу по несчастью не нравилось то, что он видел и слышал, но собственная судьба и лежавшая на руках романка волновали его теперь гораздо больше чувств его любовника. — И, по-моему… я боюсь, чтобы это оказалось правдой, но я, кажется, наконец, ее нашел.
Роман сдвинул брови. На его щеках заиграли желваки.
— Почему я никогда не знал, что ты ищешь женщину?
— Я никому не говорил, — Седрик сделал еще одну попытку приподнять свою драгоценную находку. — Да чтоб тебя… такая маленькая женщина… и такая тяжелая…
Хмурившийся все больше Эруцио шагнул вперед, хватая плечо де-принца и предупреждая его от третьей попытки.
— Постой. Я только заметил это… Смотри, она ведь не из веллов. Она романка!
Седрик поморщился. Собеседник начал его сердить. К тому же, пострадавшее лицо сильно болело, наливаясь горячей опухолью.
— И что такого? — все же сдержался он. — Ты ведь тоже роман.
— Да, но добропорядочные романки сидят в Роме! Сюда, в Веллию, бегут, спасаясь от справедливого возмездия, только одни ведьмы. Седрик, очнись, это ведьма! Она тебя околдовала!
Де-принц закатил глаза. Раздражение помогло ему собраться с силами и он, наконец, вскочил на ноги, оторвав до странности тяжелое тело девушки от земли.
— Никакая она не ведьма, — пыхтя от напряжения, твердо проговорил он, резким движением закидывая руку романки себе на плечо. — Иначе швырялась бы в меня магией, а не махала мечом. Хорошо, что вспомнил — вон ее меч. Подбери, я не хочу его здесь оставлять.
Помедлив, Эруцио повиновался. Подняв посеребренный клинок, он сунул его подмышку. Лицо его как-то странно кривилось.
— И ты собираешься тащить ее в лагерь? — справившись с собой, выкрикнул он уже в спину Дагеддиду. Тот поддернул вверх свою сползающую ношу.
— Нет, — натужно просипел де-принц, рывком головы откидывая волосы с лица. — Не в лагерь. Есть у меня одно место… Проклятие, да что такого в этой женщине, если она весит, как здоровый легионер?
Глава 12
Помогая себе задом, Седрик захлопнул за собой дверь и, подцепив локтем, на всякий случай опустил засов. Потом донес мису с нагретой водой, которую держал перед собой обеими руками, до ложа и опустил на недавно вымытый деревянный пол. Подняв голову, он встретился с блекло-зеленым взглядом своей прекрасной пленницы, и на миг ему сделалось не по себе.
Так смотрят на уже мертвеца.
Седрик готов был признать — у романки имелись причины сердиться. У любой женщины, если она пришла в себя на незнакомом ложе, обнаженной и с прикрученными к изголовью руками, они имелись.
— Те грязные куски кожи, в которых ты была, сильно отсырели, — примирительно пробормотал он, несмотря на то, что девушка смотрела молча. — Тебе принесут другую одежду. Негоже…
Он не договорил, доставая из мисы тряпку. Выдавив из нее воду, де-принц потянулся к прекрасному, но порядком замурзанному женскому лицу. Романка ожидаемо дернула головой, не желая прикосновения к себе. С некоторым удивлением Седрик отметил, что рана на ее голове почти затянулась.
— Все равно тебе нужно умыться, — вынужденно выдавил он, по-прежнему ощущая сильную неловкость под полупрезрительным и каким-то инквизиторским взглядом прекрасной пленницы. Он обратил внимание, что края веревки, которой были связаны руки девушки, сильно истрепались — по-видимому, пока его не было, она не теряла времени даром, изо всех сил пытаясь освободиться. — И, все же, может быть, скажешь, наконец, свое имя?
Романка бросила на него еще один непонятный взгляд и выразительно дернула руками. Покрывало, которым она была укрыта, сдвинулось, обнажая грудь. Мгновенно забыв о Седрике, романка попыталась вернуть его на место, но, как и следовало ожидать, у нее не вышло.
— Рук пока не развяжу, — подождав и не получив ответа на свой вопрос, де-принц запустил пальцы в ее густые жесткие волосы. Силой развернув голову девушки лицом к себе, он не ослаблял хватки, пока не обтер всю грязь, и только после этого отпустил. — Ты и так пролила уже королевской крови больше, чем нужно для того, чтобы по закону снискать казнь под пыткой. Не хочу, — он усмехнулся, — чтобы ты опять мне что-нибудь сломала или… отрезала.