Хоть как-то облегчив себя в крике перед другом, немного успокоенный, Гитлер в тот вечер уехал к себе, так и не сделав никаких выводов.
А вот рейхсмаршал для себя извлёк урок. После гибели Ади Геринг понял, как ему следует поступить. И чем он сможет придавить банкиров. Он не станет мстить им лично. Зачем? Для этого имеется куча любимых друзей и родственников. И не нужно никого сажать в тюрьму или отправлять в концлагерь. Достаточно отправить на Восточный фронт.
Лёгким кивком тяжёлой головы «боров» приказал двойнику покинуть зал. Сам устремился следом за ним. Всё, диалогов больше не будет. Все последующие разговоры состоятся только и исключительно с глазу на глаз. И не он их будет вызывать. Они сами приползут к нему. Когда по одному, во славу рейха и фюрера, начнут уходить из жизни их ближайшие родственники.
Однако Геринг не успел покинуть зал заседаний.
Едва Гитлер скрылся за дверьми, старик Крупп на удивление быстро догнал рейхсмаршала, почти в дверях тут же взял того под локоть, отвёл в сторону, подальше от присутствующих, чтобы их разговор никто не услышал:
– Герман, – сухие старческие пальцы вяло сжали руку нациста, – напрасно вы устроили этот спектакль. Неужели вы думаете, будто мы ничего не знаем? Только не нужно никаких слов. О том, что фюрер мёртв, я узнал вечером двадцатого июля. Как, от кого – пусть эти вопросы вас не волнуют. Тот, у кого имеется солидный капитал в руках, всегда найдёт возможность владеть информацией. А вот на другой вопрос: почему мы знали и молчали всё это время, я ответ дам.
Парочка подошла к распахнутому окну, от которого в помещение лились свежесть и ароматы зелени.
– Причина нашего молчания заключается в том, что мы крайне заинтересованы, чтобы Адольф Гитлер был жив. И как можно дольше.
– Зачем? – Геринг смог подавить в себе эмоции. – Ведь вы же отказали фюреру в финансовой помощи две недели назад.
– Действительно, отказали. Ради будущего Германии. Гитлеру отказали. И откажем. Но вы – другое дело. Да, да, Герман, вы не ослышались. – Промышленник отпустил руку рейхсмаршала для того, чтобы вцепиться в подоконник. Внешне старик был одной ногой в могиле, но ещё крепко держался за этот свет. – Только идиоты-военные и некоторые из наших кретинов, – лёгкий кивок головы в сторону присутствующих, – могут думать, будто со смертью фюрера союзники пойдут на диалог с нами – и все проблемы решатся сами собой. На деле всё иначе. Именно в тот момент, когда союзники пойдут на диалог с нами, все проблемы только начнутся. Мне, как и вам, прекрасно известны планы будущего переустройства Германии в случае её неминуемого поражения, которые вынашивают господа Рузвельт и Черчилль. Особенно второй. – За спинами послышались возбуждённые голоса о чём-то спорящих банкиров. Геринг обернулся, но Крупп тут же тронул его за рукав, возвращая к теме разговора: – Там разберутся и без нас. Итак, Германия проиграла войну. И вы, и я прекрасно это понимаем. – Скользкая улыбка едва коснулась тонких губ старика. – Иначе бы вы нас сегодня не собирали. Но проигрываем мы пока только в военных действиях. В остальном Германия находится на плаву. А вот если мы сейчас, сегодня, как это планировали заговорщики, войдём в полнокровный контакт с союзниками, то проиграем всё. И в войне, и в экономике. Вся наша промышленность ляжет под американский и британский сапог. Понимаете, о чём идёт речь?
Изворотливый ум рейхсмаршала всё прекрасно понял. Но Геринг хотел услышать не намёки, а чёткие предложения, в которых бы ясно высвечивались его личные интересы.
– Вам нужно время, чтобы вывести капитал за рубеж?