- Ты как? На вид - не очень. Кожа немного рассечена, и глаз покраснел, мне кажется, завтра проявится синяк.
- Вот черт, еще и синяк... - я вздохнула и, забывшись, откинула голову назад.
- Уй... - я схватилась за затылок, так неприятно встретившийся с корой дерева.
- Если ты хочешь заработать сотрясение мозга, можешь не торопиться, мне кажется, без него не обошлось.
- Знаю, - проворчала я. - Кирилл, спасибо тебе, что попытался вмешаться.
- Да ладно тебе, это же вроде как естественно. Тем более, я против насилия.
- Да? Для наших мест это что-то вроде тигра вегетарианца, очень экзотично.
Он засмеялся.
- Так что вы с Лерой не поделили?
- Игоря.
- А, я мог бы и сам догадаться, она жуткая собственница.
Мы некоторое время помолчали, просто отдыхая. Я чувствовала, как каждая клеточка моего лица ноет, прося утешенья.
Лучше меньше знать и больше любить, чем больше знать и не любить.
Эразм Роттердамский.
Глава восьмая
Как и предсказывал Кирилл, на следующее утро на моей щеке красовался неприятный рубец, а под глазом наливался синяк.
- О боже, - застонала я, разглядывая свое отражение. Это все равно, что ходить несколько недель с табличкой "я неудачник" или "меня побили", ведь синяки сходят долго и, что еще ужаснее, каждый день меняют свой оттенок. Сейчас он был темным.
- Что у тебя там? - из комнаты послышался приглушенный подушкой голос Леси. Я вышла из ванной и предстала перед ней при полной красе.
- Сама посмотри.
Девушка приоткрыла глаза и оценила мое великолепие.
- Да, ты права, это отстой. Это Лера вчера?
- Да. Она таки оставила мне подарок на память.
- Попробуй тональником.
- Мне кажется, это не поможет, - скептически заметила я.
- Ну, может, чуть-чуть поможет...
- Ладно, досыпай, - вздохнула я, подметив усилия, которые приходилось прилагать девушке, чтобы не закрыть глаза снова, - а я пойду маскироваться.
Я снова вернулась в ванную, принимаясь за свой утренний туалет. Как я ни старалась, синяк замазать не удалось, вместо этого все мое лицо выглядела как маска из папье-маше. Плюнув на все это, я смыла тональник и снова покосилась на свое отражение. Кажется, в таких моментах советуют думать о лучшем. Ну что ж, я и правда выгляжу лучше создания Франкенштейна, так что не следует отчаиваться.
Чтобы хоть как-то улучшить картину я распустила свои заметно отросшие за последнее время волосы и зачесала челку набок. Теперь я была похожа на эмо, с этой дурацкой косой челкой, закрывающий один глаз. Ну и к черту, зато синяка не видно.
Из-за долгой возни с внешним видом я опоздала на утреннюю тренировку. Когда я вошла в зал, Болотов лежал на мате в дальнем углу и что-то читал. В этот раз это была не папка, а простая книга.
- Ты опаздываешь, - недовольно заметил он, поднимаясь на ноги, - из-за этого мы задержимся на десять минут, которые придется отнять от твоего завтрака. Сегодня работаем с манекенами, отрабатываем удары. Не глядя на меня, мужчина пошел к "снарядам".
Я молча взяла эластичные бинты и стала заматывать костяшки пальцев. Если начать спорить, то можно потерять уже не десять минут от завтрака, а уже все двадцать.
Я подошла к манекену в глубине зала. Мужчина стоял рядом с ним, сложив руки на груди.
- Итак, где у человека сердце?
- Сердце? - Я искренне удивилась его вопросу. - Слева.
- Ты не поняла, покажи.
Я протянула руку и легонько ударила в левую часть груди манекена.
- Примерно здесь.
Он кивнул, соглашаясь, и тут в его руках показался нож. Мужчина протянул мне его.
- Я думала, мы отрабатываем удары. - Удивилась я, смотря на его руку.
- Удары ножом.
Я скептически посмотрела на свои замотанные руки.
- Да, это лишнее.
Согласился он, проследив за моим взглядом. Недовольная я сорвала эластичный бинт и взяла из его рук нож.
- Ну, и что дальше? - недовольно спросила я.
- Ударь этим ножом его в сердце.
Я напряглась, непонимающе смотря в его глаза. Они не выражали никаких эмоций, были холодные и равнодушные. Он явно говорил серьезно.
- У манекена нет сердца, - сухо заметила я.
- Ударь туда, где оно, по-твоему, находится.
Я посмотрела на свою "жертву". Это был не один из тех манекенов, на котором я обычно отрабатывала свои силовые удары. Он несколько отличался и, если честно, был уже не просто деревяшкой, а напоминал человека. Возможно, даже этот фактор останавливал меня. Болотов смотрел на меня недовольно, ему не нравилось, что я опять мешкаю.