В голове зашумело — сказывалась непривычность организма к алкоголю. Это в прошлой жизни мне такая доза была — что слону дробина, только взбадривала. А нынешнее тело семнадцатилетнего подростка-азиата развозило на глазах: последнюю фразу я произнёс вслух. Заплетающимся языком.
— Потому что это — твои таблетки. — Дэйю, похоже, удивилась моей непонятливости. — В них твоя кровь. А Гуолианг — шаман, умеющий видеть.
Она, судя по всему, не находила в этом явлении ровно ничего необычного. Ну, шаман, ну, умеющий видеть. Подумаешь. У Кианга, наверное, и не на такое насмотрелась… Я нахмурился, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. В голове только что мелькнуло что-то важное. Я должен, обязан был подумать о чём-то! Обратить на что-то внимание. Но на что?
— Джиан, — вдруг сказала Дэйю.
Я повернулся туда, куда смотрела она. В конце улицы действительно показался свет знакомых фар.
— Ну точно, сговорились, — пробормотал я. — Только Джиана тут не хватало.
Машина ехала медленно, как будто Джиан что-то высматривал. Ну, не торопится — уже хлеб. Значит, ничего страшного не случилось. Хотя, если бы случилось, он бы позвонил.
Машина остановилась возле нашего дома. Джиан вышел, негромко захлопнул дверь. Подойдя к крыльцу, уставился на бутылку, которую я всё ещё держал в руке. Присвистнул. Изумлённо поднял брови:
— Босс?..
— Отдыхаю после тяжёлого трудового дня в компании единомышленников, — буркнул я. И вернул бутылку Гуолиангу. — А ты чего здесь забыл?
— Отдыхал после тяжёлого трудового дня, — гоготнул Джиан, — в компании единомышленников… Сидели с парнями, выпивали, — пояснил он. — Девчонки, музыка, все дела. А потом ко мне там подгрёб один, побеседовать. И я, как домой собрался, думаю — проеду мимо, вдруг не спишь? Звонить-то не стал, там ничего такого срочного. Но, раз уж ты всё равно не спишь…
— Выкладывай, — вздохнул я. Выспаться мне, судя по происходящему, сегодня точно не светит. — Кто подгрёб? Зачем?
Джиан указал вопросительным взглядом на Гуолианга.
— Свои, — успокоил я. — Шаман-эзотерик. Слушать шёпот ветра ему интереснее, чем тебя, за секретность можешь не переживать.
Джиан кивнул. Доложил:
— Пацан — из клана Хуа. Много про нас слышал, хочет предложить свои услуги.
— То есть, переметнуться от Хуа к нам?
— Угу.
— Зачем?
— А то сам не знаешь, — усмехнулся Джиан, — для чего к нам бегут из других кланов. Мне парнишка, понятное дело, ничего не сказал, но тут дураком надо быть, чтоб не догадаться. Я пообещал, что доложу о нём тебе, а там уж — как решишь.
— Ясно, — кивнул я. — Скажи, чтобы приходил завтра. Посмотрю, кто таков. Люди нам нужны.
— Это точно. — Джиан сунул в зубы сигарету. Заметил: — А дедушка-то у вас совсем засыпает. Того гляди, прямо тут вырубится.
Я посмотрел на Гуолианга. За время моего диалога с Джианом он действительно начал задрёмывать. Плохо. Я с ним ещё не закончил. Но если и правда отключится прямо тут, придётся тащить его в дом на руках. Я потряс Гуолианга за плечо.
— Ты засыпаешь. Иди к себе.
Помог старику подняться и проводил до комнаты, там усадил на кровать. Предупредил:
— Я вернусь. Нам ещё нужно поговорить.
Гуолианг, постаравшись выразить лицом понимание важности момента, покивал. Скорее всего, заснёт сразу после моего ухода. Ну, ничего. Будет нужен — разбужу.
Я снова вышел на крыльцо. Между Джианом и Дэйю за это время явно пробежала чёрная кошка. Дэйю по-прежнему сидела на ступеньках, ухмыляющийся Джиан уселся на перила, к ней спиной.
— Что не поделили? — спросил я.
— Кое у кого слишком длинные руки, — проворчала Дэйю.
— А кое-кто мог бы словами сказать: «Не лезь», — огрызнулся Джиан. — Чего по морде-то сразу? — расстроенным он, впрочем, не выглядел.
К отношениям с девушками Джиан вообще подходил философски, в духе — не срослось с одной, срастётся с другой. В крайнем случае, с третьей. И если к моей избранности Джиан относился с благоговением, то Дэйю воспринимал скорее как ходячее недоразумение — хотя уже не раз бывал свидетелем того, на что она способна. Девчонка — и избранная. Надо же.
Донести до Джиана, как и до других парней, простую мысль о том, что женщины, в общем-то, тоже люди, у меня пока не получалось. Натыкался на непробиваемую стену.