–
Ситуация
–
Поговорку: «Если вы думаете, что курение не влияет на голос женщины, попробуйте стряхнуть пепел сигареты на ковер», - Максим вспомнил на другой день после возвращения из Улан-Удэ. Он спешил на работу и прошёл в гостиную в ботинках, что было замечено и тотчас же сурово отчитано. Варвара была помешана на чистоте, отчего вечно шпыняла мужа за любую возникшую по его вине соринку.
Максим и сам в общем-то любил порядок и чистоту, часто убирал квартиру, протирал пыль, поэтому на отповедь жены отреагировал нормально: извинился, пообещал после работы почистить коврики, - а когда не помогло, вспылил и хлопнул дверью. О чём тут же пожалел. Однако по всему было видно, что Варвара вознамерилась выставить его из квартиры, создавая невыносимые условия. Просто не пустить мужа домой, даже сменив дверь, она не могла, квартира принадлежала Разину и была оформлена на него. И всё же замена двери являлась неопровержимым свидетельством её намерений, и об этом стоило задуматься.
В Управлении первым Максима встретил Райхман:
– Привет, командир. Что такой хмурый?
Максим сжал зубы, сдерживая крепкое словцо, потом неожиданно для себя самого рассказал Штирлицу о своей семейной ситуации.
– Хреновые дела, - согласился Герман Людвигович. - Выгонит она тебя в конце концов, как пить дать, выгонит. Тем более что у неё явно есть на примете молодая замена.
– Я ещё не старик.
– Тебе уже тридцать пять, а ей, по всей видимости, нужен мужик лет на пятнадцать моложе.
– Я сам уйду.
– А вот спешить не надо. Вдруг всё образуется? Мне Кузьмич анекдот рассказал в тему, хочешь послушать?
– Валяй.
– Один мужик жалуется другу: «У меня было всё: деньги, великолепный дом, дача, роскошная машина и красивая женщина, которая меня любила. А потом бац! - всё исчезло». - «Что же случилось?» - «Жена всё узнала».
Максим улыбнулся. Анекдот был с бородой, но вполне соответствовал реалиям жизни.
– Мои возможности поскромнее. Квартира на Шаболовке и тачка четырёхлетней давности.
– Так заведи любовницу.
– Спасибо за совет. Я бы и не прочь, может быть, да воспитан по-другому, понимаешь ли. Считаю, что жить надо по любви.
Райхман фыркнул:
– Ты что же, до сих пор жену любишь?
Максим с удивлением посмотрел на капитана, потёр лоб, покачал головой:
– Знаешь, а ведь я только недавно начал об этом задумываться. Может быть, ты прав, надо проанализировать ситуацию и решить, что делать дальше.
– Вот и займись на досуге. Кстати, а мы чем будем заниматься?
– Ещё сам не знаю.
Максим открыл свой небольшой кабинетик, сел было за стол, но вынужден был сразу же идти к начальству: его вызвал Пищелко.
Начальник Отдела встретил его хмурым взглядом.
Полковник Валерий Францевич Пищелко был высок, но фигура его давно потеряла стройность, и в профиль он выглядел как человек, проглотивший бочонок пива. Брился он не каждый день, изредка заводил бородку и усы, хотя выражение лица полковника от этого не менялось: он вечно был всем недоволен.
Кабинет начальника Отдела почти не отличался от рабочего места Максима, разве что был вдвое больше.
Такой же стол, стулья, шкаф, сейф, компьютер, портрет президента на стене за спиной. Единственной оригинальной вещью в этом кабинете был аппарат для ароматерапии: круглая подставка синего цвета, на ней свеча и металлическая стоечка с кольцом, поддерживающая чашу из синего стекла с ароматическим веществом.
Максим принюхался: пахло смолой сандалового дерева.
– Садись, майор, - буркнул полковник. - Еле уговорил генерала не наказывать тебя и твоих людей.
– За что? - не понял Максим.
– Надо было выполнять приказ - захватить монаха и доставить его в Москву. Ну да ладно, этим делом займётся теперь группа Моргуна. Тебе же я подготовил другое задание. В Жуковском объявился один тип, надо за ним последить. Возможно, он «серый» экстрасенс. Если так, вам придётся его брать. Все материалы получишь у Сорокина. К вечеру вы должны быть в Жуковском. И смотри у меня - чтоб на этот раз без проколов! Вопросы?
Максим обречённо подумал, что у жены появится ещё один повод закатить скандал, но вслух, естественно, об этом говорить не стал.
– Что натворил наш клиент?
– Пока ничего. Но задание спущено сверху, - Пищелко поднял глаза к потолку, - и обсуждению не подлежит.
– Понятно. Тогда вопросов больше нет. Разрешите выполнять?