– Ни хрена себе! - изумился Штирлиц, очередь которого была носить сканер. - Он что, взорвался?!
Максим тоже удивился, но не столь эмоционально, так как доверял Шаману и ждал каких-то событий. Как оказалось - не напрасно.
– Кузьмич, что у тебя? - вызвал он по рации старшего лейтенанта.
– Клиент сидит в гостиной, в кресле, - отозвался Бурков, - и, по-моему, смотрит телевизор. Или спит.
Для полноценного наблюдения за объектом группа рассредоточилась.
Максим и Райхман гуляли вокруг дома, невзирая на мороз.
Шаман сидел в кафе неподалёку. Ему не нужен был визуальный контакт с поднадзорным, он следил за ним в «психоэнергетическом поле».
Бурков-Кузьмич расположился в доме напротив и наблюдал за окнами квартиры Гольцова в бинокль, соединённый с лазерным звукосчитывателем.
Писатель временно отдыхал, сидя с Шаманом в том же кафе и потягивая тоник. Он любил поговорить о смысле жизни, знал много анекдотов и весёлых историй, и с ним было интересно. Правда, Шаман на его высказывания не реагировал, зато никогда не прерывал, что, естественно, нравилось всем, кто хотел поговорить.
– Шаман, - позвал Максим, - ты что-нибудь «видишь»?
– Солнце, - ответил Итигилов.
Штирлиц хихикнул, он слышал то же самое, что и все члены группы, соединённые радиосвязью.
– Иван Дрожжевич, ты что там пьёшь?
– Не засоряйте эфир, - сердито приказал Максим. - Шаман, сканер высветил сто сорок эниобел, такого я ещё не встречал! Выходит, наш клиент и в самом деле экстрасенс?
– Не знаю, - после паузы сказал Иван-Доржо. - Я чувствую очень мощный источник пси-поля, но не могу определить его природу.
– Что это значит?
– Источник связан с кем-то или с чем-то, что расположено не на Земле.
– А где, в космосе, что ли?
– Не знаю. Где-то глубоко. Точнее сказать не могу.
Максим хмыкнул, посмотрел на Райхмана, выдыхающего облачка пара.
– Интересный компот получается. Кузьмич, что у тебя?
– Объект зашевелился, чешет репу… встаёт, пошатываясь, будто принял сто грамм… идёт к двери… не вижу ничего… опа!
– Что там?!
– Ну, даёт старик!
– Конкретней, чёрт тебя возьми! К тому же он не старик, да и выглядит - дай бог каждому в его возрасте.
– Всё равно ему далеко за полтинник. Ух, и хороша!
– Ты о ком?
– К нему девица-красавица заявилась. Целует его в щёчку… снимает жакет… идёт… жаль, не в спальню… собираются кофе пить.
– Я понял, - сказал Штирлиц. - Это его дочь.
– Да брось ты, он живой человек… хотя… - Кузьмич помолчал. - Может быть, ты и прав. Парень явно относится к ней по-отцовски. Но она действительно чертовски хороша!
– Я могу сменить Кузьмича, - донёсся голос Писателя. - Хочется поглядеть на дочку клиента.
– Ей тридцать лет, - напомнил Штирлиц осуждающим тоном. - Она замужем, и у неё ребёнок.
– Какое это имеет значение?
– Тихо! - стальным голосом оборвал подчинённых Максим. - Продолжать наблюдение!
Разговоры прекратились.
Максим и Райхман снова двинулись вдоль дома, плотнее запахивая куртки и опустив на уши клапаны шапок.
– Вообще не понимаю, что мы тут делаем, - вполголоса заметил Штирлиц через некоторое время.
Максим не ответил. Он думал о том же. Связь объекта с криминальным миром не подтвердилась. Гольцов редко выходил из дома, в основном пропадая на работе и встречаясь только с соседом по лестничной площадке, отставным полковником, как удалось выяснить. А его деятельность в качестве экстрасенса ещё требовала подтверждения, как и фиксация сканером вспышки торсионного излучения. Вполне могло быть, что Арсений Васильевич не имел к ней никакого отношения.
Впрочем, в последнем Максим сомневался. Высокое начальство не послало бы его в Жуковский следить за простым человеком, не имея на то оснований. Сработавший «Беркут» весомо подтверждал подозрения, а также известную поговорку: дыма без огня не бывает.
– Зайдём в подъезд, погреемся? - предложил Райхман.
Максим посмотрел на часы: шёл девятый час вечера, можно было бы и свернуть наблюдение, так как объект не менял распорядка жизни и вечером никуда не выходил. Но это было бы безответственно.
– Зайдём.
В подъезде было теплее, а главное - отсутствовал ветер.
Максим достал из сумки на плече небольшой термос, налил в колпачок горячего чая, выпил, предложил спутнику.
– Хорошо пошло! - кивнул Райхман, возвращая колпачок.