Алекс, смеясь, подтвердил, что стоит. Сваакер же объяснил ему, что в связи с внеочередной сделкой их планы немного изменятся: "Сейчас вы съездите к Нэнси, потом вечером напишете и перешлете мне, как мы и договаривались раньше, статью о магазине пана Вацлава. Завтра можете отдыхать. А вот послезавтра я к пану Вацлаву пойду один, вас с собой не возьму. Вы же послезавтра приедете к десяти часам утра в типографию, там к этому времени уже будет грузовичок экспедиторской фирмы "Лакросс". Мой типографский рабочий Тим покажет вам двадцать четыре ящика, в которых будет двенадцать тысяч журналов для мерзавца Джонса (статью о баре "Пилигрим" я напишу сам). Сотрудники экспедиторской фирмы "Лакросс" загрузят эти ящики в свой грузовичок, вы на своей машине будете сопровождать их до самого бара "Пилигрим", проследите за разгрузкой, предъявите Джонсу вот этот счет на семь тысяч двести долларов и получите от него кассирский чек на эту же сумму. Обоим сотрудникам "Лакросса" дадите по тридцать долларов каждому, вот вам шестьдесят долларов. Эти два прохвоста на казенном грузовичке подрабатывают на стороне, а мне и выгоднее, и надежнее платить им, чем заключить договор с фирмой.
В общем, послезавтра вы скорее всего освободитесь раньше, чем я. Давайте встретимся в том же кафе, где мы угощали Нэнси мороженым. Думаю, вам придется ждать меня минут сорок, не больше."
Хотя Алекс и немного нервничал перед первым самостоятельным заданием, но в субботу все прошло гладко. И грузчики из "Лакросса" вовремя приехали к типографии, и ящики с журналами были приготовлены, и погрузили их быстро, и доехали хорошо. А мерзавец Джонс не посмел и пикнуть, когда Алекс предъявил ему счет. Он просто отдал Алексу кассирский чек и даже спросил, не выпьют ли он и его люди пива или чего покрепче. Алекс отказался, расплатился с грузчиками и пошел в кафе. Через полчаса туда пришел и Сваакер. Он показал подписанный паном Вацлавом договор на тридцать тысяч экземпляров и похвалил Алекса, когда тот отдал ему кассирский чек мерзавца Джонса.
"Вот видите, Гаррисон? Мы сделали человеку добро, помогли Нэнси найти работу и вытрясли для нее из этого мерзавца Джонса две тысячи долларов, и наше добро вернулось к нам сторицей, кассирский чек на семь тысяч двести долларов это доказывает! Разумный и правильно понятый эгоизм - это наилучшая и самая выгодная форма современной морали!
Ну вот, теперь можно полтора дня отдыхать. Я вам позвоню в понедельник утром и скажу, когда и где мы встретимся. До свиданья, Гаррисон!"
Глава 10. Как Сваакер приобщился к современной живописи
Когда Сваакер приехал домой, Лиззи встретила его с немного виноватым выражением лица. Она знает, как много и тяжело он работал всю эту неделю, но утром приезжала Келли и очень просила ее и Сваакера сегодня вечером приехать в ее галерею. В молодости Лиззи и Келли вместе учились живописи, но для Лиззи это так и осталось простым хобби, которому она даже не могла уделять достаточно времени, а Келли стала профессиональным искусствоведом. Как искусствовед Келли пользуется и авторитетом, и отличной репутацией, и, хотя и не очень большим, но стабильным заработком. Но месяц назад ее угораздило (иначе и не скажешь) еще и стать совладелицей небольшой картинной галереи. Нельзя сказать, что галерея процветает, скорее наоборот, вот Келли и просит всех своих подруг и их мужей поприсутствовать сегодня вечером, чтобы галерея не выглядела совсем уж пустой и заброшенной.
Сваакер после сегодняшних деловых успехов был в самом благодушном настроении и пообещал, что поедет вместе с Лиззи. А что там сегодня у Келли? Выставка? Лиззи объяснила, что нет, не выставка, а аукцион. Иногда небольшие аукционы проводятся не в аукционных домах, а в галереях. Галерейщикам это вдвойне выгодно - и арендную плату получают (хотя какая уж там плата - одни слезы), и это привлекает в галерею новых людей, а бывает, что кто-то на аукционе ничего не приобретет, а у самой галереи купит! Келли, бедняжка, так довольна, что ей удалось заполучить себе этот аукцион!
Она оставила им аукционный каталог, там будет выставлено всего шестнадцать картин, четырнадцать из них - совсем молодых художников, а две картины - последние работы Ника Паттона, ему уже лет семьдесят, он был довольно известным художником еще когда Лиззи и Келли тридцать лет назад учились живописи. Даже странно, что этот горький пьяница дожил до такого почтенного возраста, но теперь дни его сочтены, Келли говорит, что цирроз печени его доконал, она со дня на день ожидает сообщения о его смерти. Келли все это знает, потому что дружит с дочкой Паттона. Между прочим тот, кто купит сейчас картины Паттона, может на этом неплохо заработать. Когда художник умирает, все его картины растут в цене, а самые последние его работы могут стать в два, а то и в три раза дороже (тут Сваакер навострил уши), но о том, что Паттон при смерти, кроме дочки Паттона и двух-трех ее подруг знает только персонал заведения, где он сейчас находится, а медики ведь очень далеки от искусства.