– Ты действительно хороший, – сказала она. – Я так рада, что мы вместе станем учиться в Академии.
– Мы не станем, – качнул головой Вик. – Ты не знаешь? Меня выгнали.
– Это ты не знаешь, – улыбнулась Лиззи, – уже снова приняли! Ты сказал Коре, что не хочешь возвращаться, но она решила: вдруг передумаешь!
– Что?
Вик не верил своим ушам.
Он прекрасно помнил тот разговор с Корой. Она спросила, не хочет ли он вернуться в Академию, а Вик гордо отказался и потом тысячу раз пожалел о своем опрометчивом поступке. Он тогда злился на весь мир, который отвергал мальчишку-бастарда, а сейчас подумал: чтобы его приняли таким, какой он есть, надо сначала доказать, что он чего-то да стоит. Как Кора доказала.
– Смотрю, ты просто кладезь информации, – пробурчал он, не разрешая себе глупой надежды. – Кора сама тебе рассказала?
– Это на обручении произошло. Сначала случился страшный скандал! Кора призналась Рану, что ты ее целовал. Я таких черных глаз у Раннитара еще не видела. Все испугались, что он пойдет тебя убивать. А Кора удержала его за руку и сказала: «Я сама попросила! Сама!»
– Серьезно?
Вик почувствовал, что на его лице расползается глупая и счастливая улыбка. Кора его защищала, подумать только.
– Серьезно. Потом они поговорили, и Кора рассказала, как ты перенес ее в замок Маринер. Сказала, что на самом деле ты не такой уж плохой парень. Что надо дать тебе шанс. Вообще, я подслушивала, так что никому не говори, ладно?
– Ладно.
В душе Вика разгоралась радость. Нет, он понимал, что Кора потеряна для него навсегда, но она не держит на него зла, она его простила.
Лиззи придвинулась к нему ближе, прижалась теплым боком.
– Холодно, – объяснила она. – Жалко, что магия пока не вернулась. Сейчас бы костер разжечь…
– Ага, – согласился Вик.
Что он еще мог сказать.
Огонь… Он так привык к нему за эти годы. Он был уверен, что стихия никогда его не покинет. Пусть иногда огонь жжет, причиняя боль, и порой трудно справиться с гневом, вспыхивающим в одну секунду.
Но он понял, что огонь не только опаляет – он еще умеет согревать. Как сейчас Лиззи отогревала его своим теплом. Как мама в детстве, когда пела ему колыбельную и качала на руках. Строчки песни отчетливо возникли в памяти, и Вик почти услышал мамин голос:
Вик почувствовал, как по его венам потек жар. Где-то в районе солнечного сплетения возник клубок красных, желтых и белых нитей, и во все стороны брызнули лучи, прошивая его насквозь. Вик протянул ладонь, и на ней заплясал, забился яркий огонь.
– Я согрею тебя, – сказал он Элизе.