— Я знаю. Просто... столько всего произошло и всё это из-за меня. Мне так жаль. — Элли наклоняется вперёд, прикрывая наши руки, и её начинает бить дрожь, пока она плачет, уткнувшись в колени.
Бо протягивает руку и кладёт ей на спину. Он смотрит на меня, и в этом взгляде я вижу, как он кричит, чтобы я исправил это, исправил её. Он не хочет, чтобы она чувствовала себя так. Я не хочу, чтобы она так себя чувствовала, и ей нужно это понять.
— Элли, пожалуйста, посмотри на меня, — тихо говорю я. Она поднимает голову и встречается со мной взглядом. В её глазах отражается грусть и чувство вины, слёзы льются по её щекам, и всё, о чём я могу думать, — это моя милая девочка.
— Я повторю тебе то, что на прошлой неделе мне сказала очень мудрая и красивая девушка, и я хочу, чтобы ты вслушалась в эти слова, хорошо?
Она кивает, но слёзы продолжают литься по её лицу.
— Почему ты пытаешься взять на себя ответственность за то, что сделала она? Ты не могла контролировать её действия. Это всё на её совести. Ты не можешь отнять вину у неё и проецировать её на себя. Ты этого не делала. Это её выбор, и теперь она должна жить с ним. Ты не сделала ничего плохого. Бо, Мэтт, моя мама и я — мы все тебя любим. Ничто этого не изменит. Во всём произошедшем нет твоей вины. Ты слышишь меня, когда я говорю, что ты не сделала ничего плохого?
— Слышу. — Вдох. — Мне так жаль, что всем вам пришлось через это пройти, и если бы не я...
— Если бы не ты что? Не была со мной? Не была моей девушкой? Ничего не изменилось бы. Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что несмотря ни на что, Кэссиди и я никогда не были бы вместе. Даже если бы ты никогда не переехала сюда... этого никогда бы не произошло. — Она кивает, выпрямляется и смотрит на Бо.
— Не смотри на меня. — Он улыбается. — Это же не со мной такое случилось.
Она слегка улыбается и проводит руками по лицу, вытирая слёзы.
Бо усмехается, глядя на неё, и она улыбается в ответ.
— Так что будет теперь? — спрашиваю я тренера Блэка.
— Ну, на самом деле мы не вправе ничего говорить, да мы многого и не знаем, но вот что мы можем вам сказать. Она украла у тебя ключ от Пещеры. Ты единственная, кому дали разрешение пользоваться этим ключом и той комнатой после занятий. Школьный взлом соотносится с несанкционированным проникновением в здание школы, когда она закрыта, например, после занятий, в выходные и так далее. Вандализм в отношении школьной собственности соотносится с умышленным или злонамеренным повреждением школьной территории, зданий, мебели и оборудования, таких как: разбитые стёкла и зеркала, граффити и разрушение инвентаря. В совокупности это может повлечь уголовную ответственность. Что касается вскрытия твоего шкафчика, то маловероятно, что заведут уголовное дело, но опять же, мы не знаем, что будет, учитывая, что она это сделала после того разгрома Пещеры. Школьное руководство ещё не решило, будет ли выдвигаться обвинения. Как вам хорошо известно, влияние родителей может привести к неожиданным результатам. Считаем ли мы, что она должна остаться безнаказанной? Нет, она знает, что правильно, что нет. Но хотим ли мы отметить это в её деле? Ей восемнадцать. Вы понимаете, о чём мы говорим?
Мы трое киваем. Мы всё понимаем. Она не останется безнаказанной, но если её отец хотя бы наполовину, как наш, она была наказана достаточно. Ей тоже нужно двигаться дальше.
— Не думаю, что вы должны выдвигать обвинения. — Бо и Элли поворачиваются и смотрят на меня. Элли посылает мне небольшую улыбку. Клянусь, эта девушка — самый прощающий человек во всём мире.
— Думаю, ты прав, — говорит Элли. — Возможно, ей просто нужна возможность двигаться дальше и начать всё сначала. — Я люблю эту девушку. Если бы рядом со мной сидел кто-то другой, они, скорее всего, боролись бы за то, чтобы Кэссиди понесла наказание. Но не моя девочка, она верит во вторые шансы и новое начало.
Глава 22.
Элли
Двести девяносто один день.
Я всё ещё считаю дни. Я часто задаюсь вопросом, когда уже перестану это делать, но я пока не готова.
Прошло шесть недель, и по большей части буря, вызванная произошедшими событиями, наконец, успокоилась. Я хотела бы сказать, что после того, как отца Дрю арестовали, а в школе обнаружили, что это Кэссиди разгромила Пещеру, всё стало проще, но это не так. Просто всё стало иначе.
Дрю перестал говорить о той ночи, и постепенно все трое начали исцеляться. Дрю отказывается возвращаться домой. Втайне, я была очень рада этому, и что удивительно, его мама не против его решения. У неё есть Бо и Мэтт, и в каком-то смысле могу сказать, что она нуждается в них больше.