Корнаков Герман Капли корсара
Часть 1 Капли корсара
"Итак, не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы,
и тайного, что не было бы узнано.
Что говорю вам в темноте, говорите при свете: и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях".
Мат. 10; 26,27.
Глава 1
Григорий длинным зажимом извлек из клетки очередную белую крысу. Предыдущий опыт не увенчался успехом и вот сегодня…. он надеялся, что внесенное изменение в формулу…. Григорий нажал на поршень и медленно ввел содержимое шприца под белую шкурку. Как и в предыдущий, раз крыса задергалась в руке и безжизненно вытянулась. Понимая, что и в этот раз ошибся, он все же поместил крысу под перекрестье своего аппарата и запустил программу…. Изменяющийся цвет калибровочной подстройки замер и замигал в красном спектре, регистрируя частоту 10 Гц….
Закат напоминал раздавленную в молоке черную смородину, раскрасив небо оттенками от нежно-розового до интенсивно фиолетового. Упоительный весенний ветерок доносил ароматы цветущих садов, перемешивался с запахом разогретого асфальта и бушующей под окном черемухи. В этой головокружительной цветущей жизни не было место серому, уходящему на пять этажей под землю, архивному зданию. Искусственное освещение, бетонные, окрашенные масляной краской стены и вечная книжная пыль, забирающаяся в легкие, щекочущая нос и делающая красными и воспаленными веки. С пылью боролись, как могли, но она, невзирая на усилия людей, покрывала слой за слоем их сокровенные тайны.
Лариса, Лариса Геннадьевна Палвывчева — симпатичная, голубоглазая красавица работала в отделе медицинских архивов. В институтской среде всех тружеников этого отдела, за глаза называли не иначе, как архивными крысами. Они, конечно, догадывались, но не очень-то расстраивались по данному поводу. Исключением была Лариса, готовая любому перекусить горло и доказать, что без нее — работа остальных просто трата драгоценного времени. Будучи врачом, она еще в институте увлеклась наукой, и выбор ее пал на историю медицины. Поиск всего загадочного, любовь к просиживанию часами в библиотеке и попытка понять больше, нежели написано в толстых медицинских книгах — вот путь, по которому она попала в НИИ. Открывшиеся перед ней возможности и тайны поглотили ее и на несколько лет просто вырвали из нормальной человеческой жизни. Пожалуй, она единственная в отделе оправдывала свое второе имя, превратившись в реальную "архивную крысу". Ее архивная работа была связана отнюдь не только с тем, что бы хранить и систематизировать данные полученные в результате исследований. В первую очередь ее отдел изучал чужие архивы, систематически появляющиеся за забором, обнесенным колючей проволокой. На ее столе можно было увидеть все, включая записи тибетских монахов и воспоминания бродячего лекаря жившего тысячу лет назад, вперемешку с современными данными самых засекреченных лабораторий мира. В этот отдел стекалась вся информация хоть каким-то образом касающаяся медицины. Тысячи диссертаций и научных работ, записи выступлений на конгрессах, вырезки из газет и журналов — вот что такое архив НИИ. По сути это можно было бы назвать огромной медицинской библиотекой, если бы не гриф "совсекретно", жирным чернильным прямоугольником отметивший титул каждого документа
Вечером, когда рабочий день давным-давно закончился, кстати, на Ларису, это правило ни когда не распространялось, на ее стол попал толстый фолиант с дословным переводом трудов личного врача антипапы Иоанна ХХIII…. в кабинет постучали и вошел один из руководителей отдела психогенных исследований.
— Шнайдер, — коротко представился Михаил. Мне, кажется, мы раньше с вами встречались. Вас зовут Лариса, я не ошибся? — он протянул ей руку и движением фокусника извлек из-за спины ветку цветущей черемухи.
— Кому кажется, пусть крестится, — не дружелюбно отозвалась Лариса, но вид белоснежной черемухи, источающих сумасшедший запах, смягчил ее тон, — вас, кажется, величают Михаил, я не ошиблась?
— Ну, вот теперь вместе и перекрестимся, — обрадовавшись удачной шутке, улыбаясь, произнес Шнайдер. Раз все так удачно сложилось, я могу перейти сразу к делу, если вы конечно не возражаете.
— Помилуй Бог, какие тут могут быть возражения, спустя всего какие-то три часа по окончании рабочего дня. Меня здесь нет. Это просто мираж, мой фантом…. Все рабочие вопросы, уважаемый Михаил завтра, если вы, конечно, не возражаете, — озвучила свою часть диалога Лариса.
Шнайдер принял игру и кривляясь, как студент перед третьекурсницей, заламывая руки, стал умолять о великую хранительницу книжных тайн уделить ему хоть одну минуту своего драгоценного времени.