Великая амбиция Нового Времени, Просвещения, Рационализма. (Хотелось дописать — «и Атеизма». Но остановился.) Рациональная, ритуально-обрядная, полу-грамотная, полу-осознанная вера осталась у многих. Она, как бабочка в окне, готова принять любой луч и любой зазор, лишь бы по-чувствовать духовную свободу. Но без учения, вовлеченности, постоянной зависимости эта вера стала скорее психо-компенсатором повседневных тревог, чем событийностью. Так, когда положено или когда прижмет. «Вы Храм посещаете? Надо, хоть иногда…» Ну вот вам и ответ, «надо, хоть иногда».
Рациональный человек Модерна и быстропроходящего Пост-модерна (грядущий Новый Второй Модерн — тема особая) пытается стать «творцом» собственной судьбы. Зачастую не отдавая себе отчет в том, что судьба — не биография и не условия жизни, а линия со-бытийности в Человеческом Бытии и личная способность реализовать свою жизнь как Человеческую — творящую, созидающую. Иначе — пустое пре-бывание в жизни — без мифической пред-начертанности (с ее радостью рождения, реализацией миссии и радостью ухода, со-бытийностью осуществленного) и без со-бытийности лично-осознанной и лично-созданной.
Мало в жизни событий. И то правда. Много дат, много лет, а со-бытий и пере-живаний… может и вообще не быть. Одни про-исшествия и про-живания.
Эпоха тупого потребления (вещей, статусов, услуг, информации, иллюзорных смыслов) превратила расщелину между истинно человеческим, человечески-бытийным, важным, со-творящим, — и происходящим, текущим — в пропасть.
«Нам нужно научиться жить вместе, всем» — это я свое внутреннее процитировал. Смириться с теми, кто так и остается вне бытия, и искать путь возвращения — для всех.
Попробуйте коснуться жизнью бытия.
Что же рождается в мире, переживающем войну, ненависть, анормальность? Какие силы и какие мотивы вынырнут, как из пучины, из украинского кризиса, революции, вооруженной борьбы и разрушенного мира?
(…)
Протестное майданное движение сформировало целое новое поколение.
В актуальной истории живущих это, пожалуй, третий поколенческий феномен «рожденных переменами». Первый связан с оттепелью 60-х, первыми диссидентскими движениями в СССР, еще подростковой свободой бардовского движения, «шукшиновской» литературы и евтушенковской поэзии. Это поколение так и останется в истории «поколением оттепели».
Вторым стало перестроечное поколение конца 80-х, рожденное в самодеятельных клубах и интеллектуальных группах, на первых митингах и первых демократических выборах.
А вот третьи «рожденные переменами» в Украине задержались. Возможно потому, что первое, сугубо возрастное, поколение независимости, расхваленное и зацелованное на бюрократических посиделках, сформировалось как поколение «официантов», готовых скорее обслуживать, чем брать на себя смелость предлагать и решать.
Вторые же «независимые» проходят свои уроки революции на площадях и в окопах, перечитывая Маркузе и переслушивая Цоя, с совсем другими глазами и мыслями. Рождение «поколения Майдана», по сути, и стало главным катализатором проснувшегося, но еще слабо организованного гражданского общества.
Поколение — не возраст (хотя, чего греха таить, и возраст тоже). Это социальный феномен особой исторической субъектности — со своими смыслами и даже миссией.
«Поколение Майдана» уверовало в свою собственную миссию — второго рождения нации, демократической революции, реализации европейской мечты-утопии. Оно активно, даже агрессивно. Оно организовано и мобилизовано. Новые НГО, клубы, младопартии. Новые медиа-проекты, культурный рев-авангардизм.
И вместе с тем… Это новые «лишние люди». В большинстве своем — гуманитарии, количество которых на рынке труда просто зашкаливает. Молодое городское гуманитарное сословие, рожденное бумом на гуманитарные профессии и, разочарованное настоящим и туманной перспективой, готовое даже на баррикадах доказывать свое право и готовность переобустроить страну так, как они учили и думали.
Молодежь городов — крупных учебных центров, почувствовавшая шанс через пертурбации в обществе достичь того, что было бы невозможно в их жизни в условиях коррупционно-кланового застоя. И если вчера социальные лифты вообще не работали, то сейчас, в условиях радикальных перемен — не лифты, а социальные катапульты…
«Поколение Майдана», «лишние люди» радикальны и реактивны. Люстрация, реприватизация и война с олигархами, общественный контроль, поиск врагов нации и демократии — все это с легкостью принимается как революционная программа действий.